Они расселись по двум машинам. Гэнт расположился за рулем зеленого «шевроле» весом в две тонны, на кузов которого сзади «нравы» прикрепили огромные покрышки, выказав максимальное старание в маскировке. Кто-то подвесил на зеркало пушистого зверька, и Гэнт сказал Рою, что всю ответственность за налепленные на заднее стекло переводные картинки несет Симеоне. И все же, думал Рой, она, машина, похожа на ободранный, упавший в цене, «переодетый» полицейский автомобиль. Судя по тому, что утверждал Гэнт, управление выказало неприличную прижимистость в выделении средств на финансирование своей секретной оперслужбы.
Гэнт подвез Роя к автостоянке, на которой ждала его собственная машина.
– Послушай, Рой, – сказал он. – Мы будем на пустыре за желтым домом, что севернее Шестой, прямо у въезда на Таун-авеню. Совершишь мимо прогулку и там нас увидишь. Потом прокатишься несколько кварталов по Шестой улице и постараешься, несмотря на столь раннее время, найти какую-нибудь проститутку, а может, и парочку. Если приколешь, тащи обратно к месту встречи.
– Ладно, – сказал Рой.
– Ты уверен, что прошлой ночью отчетливо понял, что требуется для ареста шлюхи? – спросил Гэнт.
– Получить от нее предложение заняться сексом за деньги, – ответил Рой.
– По-моему, достаточно просто.
– О'кей, Рой, действуй, – сказал Гэнт. – Если встретишь шлюху, очень похожую на переодетого бабой мужика, не кидайся на него. Пропусти и попытай счастья с другой. Мы не расставляем силки голубкам в одиночку. Это самые опасные и непредсказуемые ублюдки в целом мире. Так что промышляешь только по женщинам – настоящим женщинам.
– Ладно, – сказал Рой, горя желанием поскорее начать. Ночь была темной, и находиться здесь, на городских улицах, облаченным в гражданское платье было почти то же самое, что впервые выйти сюда из домашних стен. Было это одновременно жутко и волнительно. У Роя глухо застучало сердце.
– Действуй, малыш, – сказал Гэнт. – Только будь спокоен.
Сворачивая на восток к Шестой улице, Рой обратил внимание, что руки его стали липкими и холодными, а руль сделался скользким. Причина была не в том, что он один, да один он, по сути, и не был: от Гэнта, Ранатти и Симеоне его отделяли лишь несколько кварталов. Но в первый раз разъезжал он по городу в качестве полицейского, не имеющего при себе ни значка, ни синего мундира, – полицейского, лишенного их защиты, и пусть он знал эту улицу как свои пять пальцев – все ему казалось чем-то странным и незнакомым. Сотрудник полиции нравов теряет это удобство – носить большой медный знак на груди, подумал он. Зато обретает подлинность. Без синего мундира он превращается в рядового человека, обязанного действовать так же, как любой другой житель, вышедший на улицу. Его уверенность явно пошла на убыль. Что это, нервозность или нечто серьезнее? Он положил руку себе на грудь и сосчитал гулкие удары. Неужели страх?
Первую проститутку Рой увидел на углу Пятой и Стэнфорд-стрит. Тощая негритянка с прямыми ногами; по ее алчущему взгляду он догадался: наркоманка. Он поравнялся с ней, и она улыбнулась.
– Привет, блондинчик, – сказала она, подходя справа к его машине и заглядывая внутрь.
– Привет-привет, – сказал Рой и выдавил ответную улыбку, мысленно отругав себя за дрожь в голосе.
– Я тебя тут раньше не встречала? – спросила та, не стирая с лица не слишком аппетитной ухмылки, обнажившей плохие зубы, и внимательно осматривая машину. Сразу заподозрила неладное, подумал Рой.
– Никогда здесь раньше не бывал, – ответил он. – Один дружок рассказывал про это местечко. Говорил, при желании я мог бы неплохо тут поразвлечься.
– Чем зарабатываешь на хлеб, малютка? – улыбнулась она.
– Я страховой агент.
– Забавно, а по-моему, похож на легавого, – сказала та, буравя его глазами.
– Легавый? – Он судорожно рассмеялся. – Только не я.
– Похож на молодого легаша, ну прямо копия, – произнесла она не мигая.
Он совсем сник.
– Слушай, своей глупой болтовней ты действуешь мне на нервы, – сказал Рой. – Могу я тут поразвлечься или нет?
– Может, да, а может, и нет, – сказала она. – А что у тебя на уме?
Рой вспомнил вчерашнее предупреждение Джаковича остерегаться всяческих ловушек. Он знал, что девица пытается вынудить его самого сделать ей предложение.
– А то не догадываешься, – сказал он, стараясь изобразить на лице застенчивую улыбку, но не ручаясь за конечный результат своих стараний.
– Дай-ка мне свою карточку, малютка, может, когда и захочу оформить у тебя страховку.
– Карточку?
– Визитку. Дай мне свою визитную карточку.
– Послушай, я человек женатый. И не хочу, чтоб ты узнала, как меня зовут. На что она тебе? Собираешься меня шантажировать, так, что ли? – сказал Рой, поздравляя себя по поводу собственной находчивости и отмечая на будущее, что хорошо бы позаимствовать несколько визиток в каком-нибудь страховом бюро.
– Ну ладно, – спокойно улыбнулась та. – Тогда сотри с нее свое имя или зачеркни вон той ручкой, что торчит у тебя из кармана рубашки. Только дай мне убедиться, что она у тебя имеется, эта твоя визитка.
– Да у меня и нет при себе, – сказал Рой. – Будь смелее, давай лучше перейдем прямо к делу.
– У-гу, – произнесла она, – давай перейдем, только мое дело – забота о собственной фирме. Коли у страхового агента бумажник не набит миллионом карточек, выходит, он нищ, этот страховой агент.
– Пусть я буду нищим страховым агентом, ну и что с того? – сказал Рой без всякой надежды, глядя, как она поворачивается, чтобы уйти.
– Да из тебя даже легаш никудышный. – Она одарила его через плечо презрительной усмешкой.
– Ах ты, сучка, – сказал Рой.
– Ирландская харя, онанист голубоглазый, мать твою... – парировала проститутка.
Рой свернул направо, проехал к югу до Седьмой улицы, затем вернулся на Шестую и остановил машину, загасив фары, в полуквартале от того места, где тормозил перед тем, и принялся наблюдать за проституткой, болтавшей с длинным негром в серой фетровой шляпе. Тот кивнул ей и быстро направился вниз по улице к жирной девке в зеленом атласном платье. Рой ее прежде не встречал. Она кинулась в дом и заговорила о чем-то с двумя женщинами, столкнувшись с ними у входа. Рой включил зажигание и поехал к месту встречи, Гэнта он нашел сидящим на заднем сиденье той машины, в которой прибыли сюда Ранатти и Симеоне.
– Лучше попытать счастья где-нибудь еще, – сказал Рой. – Я засыпался.
– Что случилось? – спросил Гэнт.
– Одна тощая кляча в коричневом платье узнала меня: скорее всего, видела тут как-то в форме, – солгал Рой. – Уставилась на меня, а потом побежала и растрезвонила об этом всем местным шлюхам. Здесь торчать бесполезно. Я засыпался.
– Давайте прошвырнемся к парку и повяжем какого-нибудь бойкого голубка, – предложил Ранатти. – Давненько мы их не ловили.
Оставив свою машину на стоянке рядом с участком, Рой вновь пересел в казенный автомобиль к Гэнту, и они отправились в парк. Рой был удручен тем, что до сих пор так и не сумел никого арестовать, но решил, что позже вечером, в «Пещере», он наконец наверстает упущенное. Тут вдруг его осенило, что он ни малейшего понятия не имеет о том, как арестовывать гомосексуалиста.
– Расскажи-ка мне в деталях, как можно подцепить на крючок голубого, – попросил он.
– Это проще, чем вязать шлюх, – сказал Гэнт, небрежно ведя машину по вечернему городу. – Достаточно ему в публичном месте сделать непристойное предложение. Или начать тебя щупать. Но, насколько я понимаю, совсем не обязательно дозволять ему мять твои причиндалы. Как только почудится, что он потянулся почесать тебе яйца, хватай его сразу за лапу, вот и весь арест. А в рапорте напишем: он трогал тебя за наружные половые органы. А то, что говорит Джакович о незаконных арестах да привирании в отчетах, – всю эту муть я даже на свое дерьмо не обменяю. Я никому не позволю касаться моего инструмента, пока не удостоверюсь, что этот «кто-то» носит платье и что под ним млеет женское тело.