— М-да, неловко вышло, — Илья глянул на Тайку сквозь пальцы и жалобно добавил: — Я просто очень испугался.
— Да я уж поняла, — она достала из буфета чашки и налила чай. — Чего сразу ко мне не пошёл? Будто не знал, что я ведьма. Все же говорят.
Не хотела упрекать, а всё равно прозвучало с упрёком. Илья отлепил руки от лица.
— Мало ли, что там говорят. Про тебя всякое болтают, а я не верю. Мы же современные люди, ну! Я и своим глазам-то сперва не поверил, когда увидел эти зубищи. Подумал, что спятил, наверное. Вот и затаился дома: авось оно само как-нибудь рассосётся. Ты бы знала, какие кошмары меня ночами мучили…
Пожалуй, Тайке было даже жаль незадачливого парня. Вот только мавкам поди объясни, что он сдуру да с перепугу, а не по злому умыслу напортачил… А ещё она испытывала неловкость от того, что Илюха таким трусом оказался. Ладно от мавки удрал. Но ведь и от неё тоже удрать пытался…
Пока они выясняли, что к чему, Пушок под шумок уминал уже третью плюшку из кулька. Дорвался, обжора! Ну и пёс с ним, пусть лопает.
— Послушай, Илюш, — Тайка положила ему руку на плечо, чтобы успокоить приятеля, — дело это действительно серьёзное. Агаше сейчас тоже очень плохо. Она теперь совсем-совсем людям не верит. Думает, что ты её бросил. Если она так и не узнает правду, то может и в самом деле монстром стать из-за пустоты, что возникает в сердце, когда любимый человек предаёт. Тогда и тебе не поздоровится, и другим людям тоже достанется.
— И что же мне теперь делать? — у Ильи тряслись руки.
Тайке очень хотелось взять его за грудки и встряхнуть хорошенько. Но вместо этого она сказала:
— Знаешь что, решай сам. Тут я тебе не советчица. Объяснила, что ты натворил и чем это чревато, предупредила, что мавки на тебя теперь зуб точат, — а дальше твоё дело. Захочешь найти свою Агашу — подскажу, где. Не захочешь, значит, так тому и быть. Только потом не жалуйся.
Парень шмыгнул носом.
— А если я к ней поговорить пойду, меня её подружайки того… не сожрут?
— Этого я обещать не могу. Но оберег дам, если хочешь.
Он почесал в затылке и вдруг мотнул головой:
— Не надо оберега. Я просто так пойду.
— Что, уже страшно? — Тайка недоверчиво прищурилась. Чай в их кружках остывал, неразмешанный сахар осел на дне, но никто не сделал и глоточка.
— Страшно, — выдохнул Илья. — Но Агаша не должна думать, что я над ней посмеялся. И что ударил, потому что хотел сделать больно. Извинюсь — а там будь что будет. Сожрёт — значит, поделом мне, дураку.
Хм… а не такой уж он и трус. Тайка приободрилась и, недолго думая, потащила его к двери за рукав.
— Тогда идём скорее. Луна как раз вышла — на лунный свет проще всего мавок выкликать. У тебя случайно нет какого-нибудь подарочка для Агашки?
— А, кстати, есть, — Илья посветлел лицом и достал из кармана колечко. Простенькое, серебряное, с тоненькими переплетающимися листиками. — Это я ей подарить хотел перед тем, как мы… ну… поссорились. Ещё не свадебное, конечно, но вроде того.
— Так у тебя с ней серьёзно? — ахнула Тайка.
Ей даже стало немного завидно: по-доброму, конечно. Чужому счастью она всегда радовалась. Впору было покрепче зажать кулаки, чтобы у влюблённых всё сложилось, как следует, и размолвка не стала причиной ещё больших бед.
— Серьёзнее некуда, — кивнул Илья и протёр запотевшие очки.
— А зачем ты тогда Агашке сболтнул, что в меня влюблён был? — не удержалась она.
— Потому что это правда. Она меня о бывших спрашивала. Мы, конечно, не встречались, но… в общем, я не хотел, чтобы она это потом от кого-нибудь другого узнала. Ты не думай чего плохого, это всё в прошлом, — он поправил очки на переносице. Тёмные глаза смотрели честно и ясно. — Надеюсь, ты не расстроилась?
— Уф, нет, конечно, — улыбнулась Тайка. — Мы ж это… друзья?
— Друзья, — согласился Илья и протянул ей руку, которую Тайка с удовольствием пожала.
До Жуть-реки они не шли — бежали. В таком деле каждая минута могла быть на счету: близился день Ивана Купалы, а в это время всякое волшебство творится быстро: и хорошее, и дурное.
Стоило им выйти к излучине, как вдруг поднялся ветер, взметнул волосы Ильи, растрепал Тайкины косы.
— Знаешь, я лучше спрячусь, — шепнула она. — Вам бы наедине поговорить, без свидетелей. Если что, кричи.
— Ладно… — её приятель сглотнул и на негнущихся ногах пошёл к реке, загребая ногами песок.
Тайка же нырнула в заросли боярышника и затаилась.
— Тая, подвинься! — вдруг прошипел чей-то сдавленный голос.
— Ой, — она подскочила на месте, едва удержавшись от визга. — Кто это?