— А сама-то! — Рука Нины дрогнула, но всё-таки не схватилась за рукоять серпа. — Я это поле холила-лелеяла, а ты… Могла бы по-хорошему попросить, и я бы тебе выделила с краю кусочек. Не из середины! Нет, нужно было прийти, всё потоптать-попортить и вдобавок в душу нагадить!
Губы полуночницы дрожали, она чуть не плакала. И тут случилось то, чего Тайка никак не ожидала: кобылка бочком-бочком подошла к Нине и потянулась мордой к руке:
— А сахарок ещё остался?
— Угу. Вот.
Заря осторожно взяла лакомство с протянутой ладони.
— Ты уж прости меня, защитница полей. Не подумала я. Впредь буду спрашивать разрешения.
— И ты прости, — Нина, всхлипнув, похлопала её по шее. — Я так озлилась, что уши тебе отрезать хотела. А надо было всего лишь объяснить спокойно…
— Хочешь, я в качестве извинения тебя под облаками покатаю? — вдруг предложила Заря.
Полуночница глянула на неё со смесью восхищения и ужаса:
— Дык скоро рассветёт. Нельзя мне, глаза слабые.
— А у меня как раз есть очки от солнца! — подсуетился Пушок.
— Ты зачем их вообще взял? — прошептала Тайка, закатив глаза. — Ну кто же ночью в тёмных очках ходит?
— Во-первых, тёмные очки — это стильно! Эх, мне бы ещё шляпу, как у комиссара Мегрэ… А во-вторых, Тая, они при-го-ди-лись! К чему тогда вопросы?
Ну да, тут не поспоришь, конечно.
Когда Нина с Зарёй улетели, Тайка с Пушком помахали им вслед и отправились домой — досыпать.
Уже завернувшись в одеяло, она размышляла: а ведь правда — люди так часто ругаются на пустом месте. Одному на ногу в автобусе наступили, другой в ответ сумкой двинул — и на тебе, готов конфликт. Порой — до драки. А всё могло бы разрешиться извинением и улыбкой: ведь в большинстве случаев никто не желает соседу зла. Может, просто надо быть добрее друг к другу?
Потом Тайку всё же сморило, и она заснула. А заря в тот день зажглась в небе Дивнозёрья немного позже положенного, но этого никто не заметил.
Чем пахнет радость?
— Пушок, ну что мне с тобой делать? — уперев руки в бока, Тайка снова отчитывала коловершу. — Тебе хоть кол на голове чеши. То есть теши! И не надо мне тут делать глазки как у котика из мультика про Шрека. Не поможет.
— Раньше помогало, — Пушок юркнул под диван. Не иначе, почуял, что полотенце по хвосту плачет.
— То раньше. А теперь моя каша терпения переполнена. Ой, я хотела сказать, чаша. Чаша терпения!
— Тая, ты чего это заговариваешься? — сквозь бахрому покрывала просунулась встревоженная рыжая мордочка. — Апчхи! Ну и пылища тут.
— Вот именно: пылища. Я на тебя надеялась, а ты… — Тайка обессиленно опустилась на табурет и принялась обмахиваться полотенцем.
— Подумаешь, разок дежурство по кухне пропустил, — Пушок опять чихнул. — Нашла из чего трагедию делать.
— Разок? Да ты все время отлыниваешь. А кто полыть молы обещал? Тьфу, помыть полы. Да что ж такое-то?
— И это мне говорит человек, который всю неделю находит отговорки, чтобы не учить алгебру, — Пушок хотел засмеяться, но снова чихнул. Раз. Другой. Третий.
— Ты не заболел? — встревожилась Тайка.
— Не знаю. Апчхи!
— Вылезай. Надо скорее выпить чаю с вариновым маленьем.
— Апчхи!
— А еще бабушка говорила, что надо пить жибий рыр для укрепления иммунитета.
— Апчхи! Ой, только не рыр. Тьфу, Тая, я с тобой тоже заговариваться начинаю.
— Чаво у вас тут происходит? — из-за печки высунулся заспанный домовой Никифор. — Ишь разбушевались.
— Пушок отказ дежуривается, — пожаловалась Тайка.
— Чхи! Чхикифор! — коловерша утирал лапой слезы, катящиеся из глаз. — Кажется, нас глазя сведьмила. У нас заплетык языкается.
— Ничего не понимаю, — домовой развел мохнатыми лапами. — Это какой-то розыгрыш? Ладно еще энтот рыжий обалдуй, но ты, Таюшка-хозяюшка! От тебя не ожидал.
Тайка отчаянно замотала головой. Ну как объяснить Никифору, что их, похоже, и впрямь сглазили? Еще знать бы, кто посмел. Ведьм, кроме нее, в Дивнозёрье не было. Разве что какая-то пришлая объявилась?
Пушок все еще старался докричаться до домового, яростно жестикулируя лапами:
— Надо пери задвереть. И развеси прообережить. Ой, беда-беда!
Перья на макушке коловерши встали дыбом от страха, хвост распушился, и Никифор наконец-то понял, что все происходящее — не шутки.
— О-хо-хо, — он всплеснул руками. — Тут надобно посоветоваться со специалистом по проклятиям.
А потом шмыгнул за дверь как был, босиком, — и был таков.