— А ещё этот полтергейст фантиком игрался. Будто котёнок невидимый, — вспомнила тётя Валя. — И я вот чего нашла.
Она протянула Тайке крапчатое перо.
— М-м-м, улика, — Тайка сурово глянула на Пушка.
Тот, в отчаянии закатив глаза, заложил вираж вокруг люстры (продавщица аж поморщилась, одёрнув рукава кофты: откуда сквозняк?) и, камнем пав на умывальник, взвыл:
— Меня подставили! Тая, идём скорее на место преступления. Детектив Пушок снова в деле. Я вычислю вора, и мы сдадим его участковому, правда? Правда? За хищение шоколадных запасов родины в особо крупных размерах и за клеветнические ин-тен-ци-и!
— Что?
— Ах да, я забыл, ты не понимаешь по-нашему, по-следовательски. За всякие безобразия, в общем.
— Ладно, давайте осмотрим склад, — согласилась Тайка.
— Прямо сейчас? — продавщица побледнела, но через мгновение взяла себя в руки. — Ну да. Когда-то же всё равно придётся. Лучше раньше, чем позже. Как раз хорошо: уже вечер, магазин закрыт.
Тайке стало жаль её.
— Вы можете остаться снаружи.
— Хотела бы, да не могу, — вздохнула тётя Валя. — Материальная ответственность — это тебе не хухры-мухры.
— Думаю, это барабашка, — коловерша всю дорогу тараторил, не переставая выдвигать версии. — Или, как вариант, кикимора-шоколадница.
— Такой не бывает, — шёпотом, чтобы тётя Валя не слышала, ответила Тайка.
Ей едва хватило сил, чтобы не рассмеяться. Ну Пушок и выдумщик!
— Если кикимора-яблочница тырит яблоки в саду, почему бы не быть кикиморе-шоколаднице?
— Ага, а ещё кикимора-капустница, кикимора-павлиноглазка и кикимора-моль! — она всё-таки прыснула в кулак, не удержалась.
— Всё бы тебе хиханьки… — проворчал коловерша. — Знаешь, какая нынче моль пошла? Ничем не брезгует. У деда Фёдора в шапке дыру проела. А шапка была син-те-ти-чес-ка-я! В общем, записывай версию: моль-шоколадожорка, особо опасная…
— Слушай, а это не могут быть твои друзья — дикие коловерши? Перья, невидимость, фантики, мясной паштет — вроде всё сходится.
— Исключено, — Пушок мотнул головой. — Они же отсталые, в лесу сидят, всего нового боятся, ещё и конфетами брезгуют, дурачки… Да не знают они, где этот магазин. Я даже Ночке не показывал. Слушай, может, там складовой безобразничает? Если есть домовой, значит, должен быть и складовой…
Его болтовня Тайку успокаивала. Уже у самого магазина Пушок заверил:
— Не дрейфь, Тая, я с тобой! Прорвёмся!
А вот у тёти Вали незримого помощника с языком без костей не было, поэтому она не сразу попала ключом в замок: вот как руки тряслись.
Щёлкнул выключатель — и ничего.
— Опять света нет, — тётя Валя сжала губы в тонкую линию. — Всю неделю пробки выбивает. Как думаешь, это тоже полтергейст?
Тайка пожала плечами и осмотрелась. На первый взгляд в магазине всё было спокойно. Ну, насколько можно было оценить при свете фонарика в мобильном телефоне.
Пушок, сделав круг под потолком, вернулся на Тайкино плечо:
— На периметре тихо. Если кто и был, все попрятались. Боятся нас. И правильно делают! Ох, что-то я на разносолы эти насмотрелся, проголодался. Полетели уже домой ужинать?
— Мы ещё склад не проверили, — со вздохом отозвалась Тайка.
— Уверен, там тоже никого… — начал было Пушок, и тут — дзынь! — что-то стеклянное грохнулось об пол и разлетелось на осколки.
— Кранты соленьям… — ахнула тётя Валя, а Тайка сбросила с плеча рюкзак с ведьминскими вещицами.
— Вот, возьмите. Это защитит вас, — она сунула тёте Вале в руки оберег.
В дверь склада с той стороны что-то бухнуло, послышался громкий топот.
— Новая версия: это тыгдымский конь, зуб даю! — Пушок нервно захихикал.
— Глупая была идея, — тётя Валя попятилась, на ходу доставая из кармана старый кнопочный телефон. — Все на выход, и я звоню участковому. Воры там. Или ещё какие фулюганы. Говорят, давеча в Ольховке две дачи обнесли…
По правде говоря, Тайка была готова согласиться. В конце концов, не всё, что происходит в Дивнозёрье, обязательно связано с нечистью. Бывают и обычные человеческие преступники.
Коловерша тоже поддержал:
— Детектив Пушок отменяет операцию в связи с высокой криминогенной обстановкой в районе.
Но отступить они не успели. Дверь распахнулась, и оттуда с громким мявом выпорхнул серый с белыми пятнами коловерша размером с небольшой дирижабль. Летел он с трудом, припадая то на левое, то на правое крыло. На хвосте, словно белый парус, реял полиэтиленовый пакет, а по полу следом волочилась гирлянда сосисок.