— Всё окей, — рыжий улыбнулся, потирая свой веснушчатый нос-картошку. — Краску не расплескали — и ладно. Я Валера. А ты?
— Тайка, — она улыбнулась. — Соседка ваша. Решила вот зайти, познакомиться. А твоя мама дома?
— Мама? — Валера часто заморгал светлыми глазами. — А она-то тебе зачем? Я думал, ты ко мне…
В его голосе послышалось явное разочарование.
— Да я, вроде как, ко всем вам. У нас в Дивнозёрье все друг друга знают. Дружно живём, в общем. Я тут это… пирожков принесла. Но тебе, наверное, дальше надо забор красить, да?
Тайка обогнула рыжего и бодро зашагала по тропинке прямо к крыльцу. Ей было очень неловко — может быть, потому, что вслед ей донёсся тихий восхищённый вздох.
— А мне ты не говорила, что у тебя с собой пирожки, — обиженно прошипел Пушок.
— Какая тебе разница? Ты же всё равно на диете, — Тайка показала ему язык. — Уже забыл?
Коловерша раздражённо ухнул, сорвался с её плеча и перепорхнул на забор. Судя по его неподдельному возмущению, он действительно забыл.
Дверь Тайке открыла миловидная полноватая женщина с ямочкой на подбородке. Её светлые волосы были забраны в высокий хвост, поверх футболки надет фартук, в руке она сжимала мокрую тряпку, а в воздухе пахло чем-то очень похожим на хлорку.
— Ой, у вас тут уборка вовсю! А я к вам с гостинцами, — Тайка протянула ей свёрток с пирожками. — Решила вот поприветствовать новых соседей.
— Тогда давайте сделаем перерыв на чай, — женщина улыбнулась, взяла пирожки и жестом пригласила Тайку войти.
Заброшенный дом и впрямь сильно изменился. По крайней мере, гостиная и кухня. Всё было вычищено, вылизано — ни пылинки, ни сориночки. Посреди комнаты красовался новёхонький стол, а место расшатанных старых кресел заняли деревянные складные стулья. Свежевымытых стёкол почти не было видно — такими чистыми и прозрачными они стали. А на окне в клетке чирикал голубой волнистый попугайчик.
— Обустраиваемся вот помаленьку, — женщина развела руками. — Простите за беспорядок. Дача нам от дальних родственников досталась, так что теперь всё лето будем жить здесь. А там, глядишь, может, и на зиму останемся. Меня Алевтина Александровна зовут, а вас?
— Таисия, — немного оробев, Тайка представилась полным именем, хоть и не очень его любила. Ладно хоть не фамилию ляпнула. Она как-то привыкла, что деревенские больше звались «тётя Маша» или там «баба Зина», а не по отчеству.
— Очень приятно, Таисия. Вы чай будете чёрный или зелёный?
— Да любой, — пожав плечами, Тайка опустилась на стул. Ей вдруг захотелось одёрнуть платье и пригладить растрёпанные волосы. С новыми хозяевами знакомый дом стал совсем другим — чужим, непривычным, — и она ощущала себя немного не в своей тарелке.
— Печку мы планируем ломать, — зачем-то сообщила Алевтина Александровна. — Здесь у нас будет камин. А со временем, может, нормальное отопление проведём.
Она говорила что-то ещё о новых жалюзи, ламинате и дизайнерских занавесках, но Тайке, признаться, всё это было не очень-то интересно. Дождавшись, пока в монологе соседки возникла пауза, она отхлебнула глоток чая (ага, всё-таки зелёный) и успела вставить:
— Я не просто так зашла. Мне тут сказали, что вы — ведьма!
Алевтина Александровна на мгновение замолчала, а потом рассмеялась в голос:
— Это кто же вам такое сказал, Таисия? Вот так всегда: не успели приехать, а нас уже за глаза обсуждают. Неужели я кому-то с порога досадить успела?
— Да не в этом смысле, — Тайка, покраснев, опустила взгляд в чашку. — Ведь это вы выгнали из дома вытьянку? Значит, вы колдуете. Как и я.
Алевтина Александровна перестала улыбаться и глянула на Тайку очень внимательно:
— Так ты видишь нечисть?
— Да, я местная ведьма-хранительница. А до этого моя бабушка хранительницей была. Я как узнала, что вы приехали, сразу захотела с вами встретиться.
— Понимаю, — соседка положила ногу на ногу и откинулась на спинку стула, но её руки и плечи явно оставались изрядно напряжёнными. — Всегда приятно побеседовать с… коллегой. А вы довольно юны для ведьмы…
Тайка поджала губы. Ей не нравилось, когда другие указывали на её возраст. Особенно — в пренебрежительном ключе.
— Я вообще вот для чего пришла: хотела вам сказать, что Марьяна — это вытьянку так зовут — очень грустит. Она совсем безобидная и никого не тронет, честно. Пустите её обратно, пожалуйста! Она в этом доме много лет жила!
— Простите, Таисия, но об этом не может быть и речи. Призрак есть призрак, пускай и безобидный. В моём доме ничего подобного не будет. Никогда! Хватит с нас и домового-пьяницы!