Единственным, кто обращал на нее внимание, была Агнес, которая ловила каждое ее движение и с раздражающей старательностью повторяла. Беа почесала щиколотку, и Агнес почесала свою. Беа одними губами выговорила «прекрати», и Агнес так же беззвучно выговорила «прекрати». Беа покачала головой и закатила глаза. То же самое сделала Агнес – выразительно, будто передразнивая ее. А когда в Беа вспыхнул гнев, Агнес положила ладонь на ее колено жестом взрослого, утешающего равного себе, и усмехнулась, показывая отколотый зуб. От дурашливой улыбки и тепла руки дочери Беа растаяла. Ей хотелось, чтобы кто-нибудь отнесся к ней по-доброму. Хотелось безусловной любви. Она протянула руки, чтобы обнять дочь, но вертлявая Агнес выскользнула. Беа испробовала новую тактику: зевнула, чтобы зевнула и Агнес. Потянулась, чтобы Агнес тоже вытянула руки. Откинулась назад, пытаясь увлечь за собой Агнес и наконец уложить ее спать. Но дочь не попалась на удочку. Спать она не желала. Она отдернула руки, прижимая их к груди, подавила непритворный зевок и скакнула к Глену, с любопытством пробуя кончиком пальца остроту осколков кремня у его ног. Удрученная Беа поднялась и поежилась, едва отступив от костра. Ей не хотелось спать в общем кругу с этими людьми. Где-то далеко, за одиночной скалой, койоты переливчато завывали один другому – друг, друг, друг, – и от такого единства Беа почувствовала себя обделенной.
Если она и различала что-то, то лишь благодаря свету звезд и запахам. Принюхавшись, разыскала мешок Глена и скатку с их постелью. Она вся пропиталась их запахом. Беа развернула постель на земле, поодаль от костра. За спиной послышался шорох, она напряглась на миг, прежде чем ладони Глена легли ей на плечи, разминая их.
– Тяжелый день, – пробормотал он ей в шею. Она поняла: Глен расстроен тем, как ее игнорировали у костра.
– Ты ведь перерезал бы веревку, да?
– Само собой. – Он запечатлел на ее виске легкий поцелуй, и она ощутила, как дрогнули его щеки в улыбке.
– Но?..
– Я, пожалуй, подождал бы чуть дольше.
– Ну, блядь, Глен, я что – прямо убила Кэролайн?
– Нет-нет, – терпеливо заверил он и потянул ее вниз, на их постель. – Кэролайн умерла в ту же секунду, как ее ударило бревном.
– Тогда какая разница – раньше или позже?
Глен пожал плечами.
– Наверное, никакой. Но, если она уже была мертва, какой смысл спешить?
– Но ведь Хуан…
Глен махнул рукой:
– Ничего бы Хуану не сделалось.
Она топнула ногой, Глен снова положил ладони на плечи.
– Слушай, Хуан не пострадал. Кэролайн мы потеряли. А веревку – нет. Пока ты не перерезала ее. Остальным требовалась всего минута. – Он сделал паузу, потом пожал плечами. – Веревка и вправду была хорошая.
Агнес подкралась как раз в тот момент, когда Беа и Глен, высказавшись, умолкли, но девочка приняла их молчание на свой счет.
– Не надо переставать говорить, – сердито зашепелявила она. – Я много знаю. Я большая.
Глен сграбастал Агнес за талию и перевернул вверх ногами.
– Мы уже договорили, – нараспев отозвался он, раскачивая ее на высоте дюйма над землей, пока ее недовольное пыхтение нехотя не сменилось сначала смехом, а потом радостным визгом. Глен опустил ее на постель, и она устроилась, как всегда, в их ногах.
Глен и Беа умостились рядом, в последовавшем молчании Беа унеслась мыслями к небу, которое сияло такой раскаленной белизной, пока она рожала Маделин, и с благодарностью приняла шанс отвлечься, когда Агнес у нее в ногах прошептала:
– Мне грустно из-за Кэролайн.
– Правда? – Беа не сумела скрыть удивления и по резкому вдоху Агнес поняла, что и она удивлена ее реакцией.
– Ага, – подтвердила Агнес, но на этот раз скорее вопросительным тоном.
– Ну что ж… Кэролайн всегда к тебе хорошо относилась. – Будь Беа абсолютно честна с собой, она подумала бы, что Кэролайн держалась еще более отчужденно, чем Томас, и что на самом деле совсем не нравилась ей. Не то чтобы она радовалась ее смерти. Просто ее не настолько расстроила эта потеря, и теперь было неловко видеть, какую скорбь она вызвала. Вдобавок к чувству вины из-за веревки пришлось смотреть, как все тоскуют по Кэролайн. Она закатила глаза в темноте. Так и осталось неясным, как лучше вести себя, будучи матерью: подавать пример сочувствия или просто быть откровенной. Агнес всегда так хорошо ко всем относилась, даже если к родной матери не всегда. И Беа вновь оставила свои чувства к Кэролайн при себе.