<p>
Слушай: всем очевидно и выясняемо методом, которому не может быть дано никакого объяснения, что есть один Бог, лучший, чем все, от которого все сущее взяло свое начало; откуда также необходимо, чтобы все вещи после Него были подвержены Ему как главному и наипрекраснейшему из всех. Когда, поэтому, я установил, что Бог, сотворивший мир, согласно многим законоучителям, это что-то во многих отношениях слабое, в то время как слабость совершенно несовместима с совершенным Богом, и я увидел, что Он несовершенен, я необходимо заключил, что есть другой Бог, который совершенен. Ибо этот Бог, как я сказал, согласно тому, чему учит писание закона, показан слабым во многих вещах. В первую очередь, потому что человек, которого Он оформил, не оказался способен оставаться таким, как Он намеревался, чтобы тот был; и потому как не может быть благим Тот, кто дал закон первочеловеку, что ему следовало есть со всех деревьев рая, но он не должен был касаться древа познания; и если бы он съел от того, то умер бы. Ибо почему Ему надо было запрещать ему есть и познавать, что добро, а что зло, когда, зная, он мог бы избегать зла и избирать добро? Но этого Он не позволил; и поскольку он съел в нарушение заповеди и открыл, что есть добро, и научился чести ради прикрывать свою наготу (ибо он ощутил это неприглядным - стоять обнаженным перед своим Творцом), Тот приговаривает к смерти его, который узнал, как оказать почесть Богу, и проклинает змея, показавшего ему эти вещи. Но в самом деле, если человеку предстояло повредить себя этими средствами, зачем Он поместил причину вреда в раю вовсе? Но если то, что Он поместил в раю, было хорошо, это не есть часть Того, кто благ - удерживать другого от хорошего. Итак, тогда, раз Тот, кто создал человека и мир, согласно тому, к чему относится закон, несовершенен, нам дано понять, без сомнения, что есть другой, Тот, кто совершенен. Ибо это необходимо, чтобы был Тот, кто прекраснее всего, за чей счет и всякая тварь сохраняет свое звание. Откуда и я, зная, что это в любом виде необходимо - чтобы был Некто более милостивый и более мощный, чем несовершенный Бог, давший закон, понимая, что есть совершенный в сравнении с несовершенным, понял даже из Писаний, что Бог - Тот, кто там не упомянут. И таким путем я смог, о, Петр, узнать из закона то, чего закон не знал. Но даже если закон не дал указаний, из которых можно было бы заключить, что Бог, создавший мир, несовершенен, мне все еще было можно вывести из тех зол, что творятся в мире и не исправляются, что либо его Творец немощен, если Он не может исправить то, что сделано неладно; либо иначе, если Он не желает устранить зло, что Он сам злой; но если Он и не может, и не хочет, то Он ни всесилен, ни благ. И из этого нельзя заключить ничего иного, кроме как, что есть другой Бог, более прекрасный и более всесильный, чем все."</p>
<p>
И то, что Иисус - сын Яхве, Симон тоже отрицал, приводя Петру вот такой аргумент:</p>
<p>
"Тогда как, если Оформитель мира, который также придал форму Адаму, был известен и также известен тем, кто был праведен согласно закона, и более того - праведным и неправедным, и целому миру, твой Учитель, придя после всех них, говорит: "никто не знает Сына, кроме Отца; и Отца не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть"?"</p>
<p>
- Даже так?! - поразился Джорджи.</p>
<p>
- Именно так. Последователь Симона Кердон говорил потом: "Бог, прославляемый законами и пророчествами, не Отец Господу нашему Иисусу Христу. Ветхозаветный Бог известен, Отец Иисуса Христа - Непостижим." Кстати, если уж быть точным, хоть мы и называем истинного Бога Отцом, но на самом деле он, олицетворяя единство всего сущего, соединяет в себе признаки обоих полов, в то время как носителем мужского начала в христианской Троице, введенной, кстати, в христианское учение великим гностиком Валентином, является именно Христос, он же Великая Сила, а носителем женского - Святой Дух, на самом деле Душа, она же Великая Мысль.</p>
<p>
- Эээ... а как же тогда быть с непорочным зачатием?</p>
<p>
- А никак. Это одно из невежественных заблуждений, появившихся в результате дурных переводов Евангелий с арамейского языка на греческий. В арамейском слово "Руах", обозначающее Святого Духа, всегда было женского рода! Люди, знающие арамейский, потешались тогда над этой греческой легендой. В Евангелии от Филиппа говорится: "Некоторые говорят, что Мария зачала от Духа Святого. Они заблуждаются. Когда бывало, чтобы женщина зачала от женщины?" А Ориген в своих трудах приводит цитату из написанного на арамейском языке Евангелия евреев, неточным переводом которого является Евангелие от Матфея. Там сам Иисус говорит: "Теперь взяла Меня Матерь Моя, Святой Дух, за один из волосов Моих и отнесла Меня на гору великую Фавор". Вот, оказывается, кто Его Мать! В духовном, естественно, смысле.</p>
<p>
Потрясенный Джорджи сидел с открытым ртом, и Винсенту оставалось только закрепить успех, перейдя непосредственно к описанию достоинств Симона.</p>
<p>
- У Симона Мага было два юных ученика, братья Никита и Акила, которые много интересного о нем рассказали. Так, он хотел, чтобы его называли Стоящим. Этим именем он подразумевал, что он никогда не будет растворен, утверждая, что его плоть настолько уплотнена силой его божественности, что она выдержит вечность.</p>
<p>
Симон пообещал этим мальчикам, что, в благодарность за их услуги, он вызовет облечение братьев высочайшими почестями, и люди уверуют, что эти двое - боги. "Только, однако, при условии", - сказал он, - "что вы отведете главное место мне, Симону, который магическим искусством способен показать многие знамения и пророчества, посредством чего моя слава или наша секта сможет установиться. Ибо я способен делаться невидимым для желающих меня схватить и снова видимым, когда я того хочу. Если я желаю обратиться в бегство, я могу прорываться сквозь горы и проходить сквозь скалы, как если бы они были глина. Если бы я захотел броситься головой вниз с высокой горы, я бы добрался до земли невредимым, как если бы меня донесли; связанный, я могу развязаться и связать повязавших меня; будучи заточен в темницу, я могу заставлять преграды открываться по их доброй воле; я могу приводить в движение статуи, так что зрители будут полагать, что это люди. Я могу заставлять неожиданно выскакивать новые деревья и моментально производить ростки. Я могу бросаться в огонь и не обжигаться; я могу менять свое выражение лица так, что меня не узнают; но я могу показывать людям, что у меня два лица. Я могу обращаться в быка или козла; я могу вырастить бороды у маленьких мальчиков; я поднимусь в воздух полетом; я укажу обилие золота, и поставлю и свергну царей. Я буду прославляем как Бог; мне будут приносить божественные почести публично, так что воздвигнут мой образ, и меня будут славить и обожать как Бога. И зачем еще слова? Чего бы я ни пожелал, я смогу это сделать. Ибо уже я достиг многих вещей путем эксперимента. Вкратце, однажды моя мать Рахиль велела мне идти на поле жать, и я увидел лежащий серп, и я велел ему идти и жать; и он пожал вдесятеро более того, что другие. Недавно я произвел много новых ростков из земли и заставил их покрыться листьями и произвести плоды в мгновенье ока; и ближайшую гору я успешно пробуравил".</p>