<p>
Правда, с Софи никаких особых проблем не возникало. Девочка оказалась на диво вдумчивой и серьезной, упорно учила изначально незнакомый ей английский язык и даже умудрялась кое-как объясняться с Джорджи на смеси своего родного сербско-хорватского и его русского, освоившись же, начала выдавать столь трезвые суждения, что мальчику порой казалось даже, что она его старше. Лишь вычитав в какой-то педагогической книге, что девочки в этом возрасте развиваются быстрее пацанов, а потом все приходит в соответствие, Джорджи несколько успокоился на ее счет.</p>
<p>
Но вот Эдди!... Этот деятель умудрялся влипнуть во все неприятности, какие только были возможны. Едва научившись управляться со своим телом после операции и впервые получив разрешение прогуляться на пляж со всей компанией, он умудрился повздорить там с Джонни Лоуренсом, сыном одного из институтских сотрудников. Ссора вполне естественным образом переросла в драку, и Эдди, даже уступая своему противнику в росте и весе, сумел сбить его с ног и основательно извалять в песке. Слух о происшествии быстро дошел до Стивена, и вечером того же дня юный Эдди впервые в жизни познакомился с традиционным английским средством воспитания необузданных мальчишек - специальной гибкой тростью для порки с загнутой рукоятью. Осторожно поглаживая в ванной комнате вспухшие на заднице красные полоски, Эдди жаловался Джорджи на свою горькую судьбу и клятвенно обещал, что он больше никогда... нигде... ни с кем... Обещаний своих он, разумеется, так и не сдержал.</p>
<p>
Мало того, что все островные птицы, кажется, стали считать Эдди своим личным врагом - так удачно он палил по ним из рогатки, мало того, что его принялись обходить стороной никого и ничего доселе не боявшиеся островные коты, так даже сотрудники институтской охраны теперь нервно вздрагивали, когда юный воспитанник Стивена Ньюбери проходил рядом. Разумеется, подобная слава не могла остаться безнаказанной, и Эдди стал получать регулярные дерки раз в неделю, а то и чаще, последовательно познакомившись со шлепанцем, тоузом, точильным ремнем и розгами, правда, за неимением на острове берез, не традиционными английскими, а сделанными из жестких пальмовых листьев, но оттого не менее болючими. Принимая очередную кару от опекуна, Эдди громко каялся в своих прегрешениях, но стоило пострадавшей пятой точке хоть немного поджить, как здоровый пофигизм привычно брал верх, и Эдди вновь пускался во все тяжкие.</p>
<p>
...Вернувшись домой из лаборатории, где его уже понемногу допускали к более ответственной работе, нежели мытье пробирок, Джорджи, наскоро переодевшись, решил заглянуть к друзьям. Софи, к его удивлению, увлеченно читала толстую книгу с непонятными знаками на страницах.</p>
<p>
- Что это?</p>
<p>
- Учебник арамейского.</p>
<p>
- Э-э-э... А зачем?</p>
<p>
- А затем, чтобы читать в подлиннике философские работы взыскующих истины. Очень многие из них именно на арамейском написаны. Ну еще, конечно, на иврите, коптском, древнегреческом, арабском, санскрите...</p>
<p>
- И ты все это собралась выучить?!!</p>
<p>
- Ну, может не все... но по крайней мере постараюсь. Кевин говорит, что обязан кому-то передать свои знания. Он мне уже целую программу обучения составил. Скоро, например, я приступлю к изучению Каббалы. Она, кстати, тоже на арамейском писалась.</p>
<p>
- А разве все это давно ни переведено?</p>
<p>
- Во-первых, не все, сейчас в мире слишком мало знатоков арамейского, чтобы этим заниматься, во-вторых, археологи постоянно находят все новые документы, и в-третьих, знал бы ты качество этих переводов! Кевин говорит, что многие догматы современных церквей суть заблуждения, порожденные дурными переводчиками с арамейского на греческий.</p>
<p>
- Ага, Винсент мне тоже об этом говорил. Только он меня древние языки учить не заставляет.</p>
<p>
- Зря. У тебя, по-моему, способности к языкам...</p>
<p>
- Разве что к современным европейским. Ну, еще латынь немного знаю, без нее в медицине никуда.</p>
<p>
- А твой опекун из тебя медика хочет сделать?</p>
<p>
- Не-а, скорее генного инженера. Ну, он же в основном практик, а не философ, как твой. Он мне уже сейчас генетику преподает, о всяких научных достижениях рассказывает, об операциях, которые в институте уже проводят и еще только хотят проводить. Знаешь, это так интересно, оказывается! У моего прототипа в Мончегорске таких учителей в школе и в помине не было, никто его наукой увлечь не пытался, хоть он и учился хорошо, пока не заболел. Ну, может просто всерьез не воспринимали, маленький еще, дескать... А Винсент, он все понимает и объясняет прекрасно. Он меня и основам бухгалтерии пытался обучить, но тут уж... - Джорджи скорчил такую рожицу, словно только что слопал лимон. - Короче, не по мне это.</p>
<p>
- Он тебя усыновить обещает?</p>
<p>
- Да, если буду делать успехи. И компании свои в наследство обещал оставить, он же немолодой уже и своих детей у него нет...</p>
<p>
- И мой тоже об этом говорит. Слушай, может они и правда нас себе на смену готовят? Только тогда нам без хорошего бухгалтера не обойтись! Как ты думаешь, из Эдди бухгалтер выйдет?</p>
<p>
- Пфе... - о математических способностях младшего товарища Джорджи был очень невысокого мнения, - из него скорее каскадер получится, если он когда-нибудь со своим темпераментом научится совладать. Где он, кстати?</p>
<p>
- У себя, наверное. Он сперва тут ошивался, читать мешал, потом усвистал куда-то, потом его обратно привели под конвоем и наверняка в комнате заперли. Если Стивен еще не вернулся, должно быть, так там и сидит.</p>
<p>
- А пошли проведаем!</p>
<p>
Когда они подошли к месту обитания Эдди, выяснилось, что Стивен таки вернулся уже, поскольку из-за дверей явственно доносились детские взвизги и завывания. Живо представив себе всю картину происходящего, Джорджи и Софи сочли благоразумным подождать в коридоре. И лишь когда дверь распахнулась и оттуда широкими шагами вышел все еще явно раздраженный Стивен, они тихонько просочились в комнату. Объект традиционного британского воспитания, весь красный и встрепанный, все еще продолжая тихонько всхлипывать, одной рукой натягивал штанишки на пострадавшее место, а другой размазывал слезы по лицу. Достав чистый платок, Софи помогла ему привести себя в порядок и только после этого приступила к расспросам.</p>