– Лучше не трогать её, – решила Хилари. – Может, она по дому тоскует.
Большинство учениц в Сент-Клэре не особенно скучали по дому и по родителям, поскольку в школе царила тёплая и дружеская обстановка, было весело и всегда столько дел, что скучать было просто некогда. Все любили начало четверти – новые учебники, новенькие девочки, новые парты, а иногда и переход в следующий класс.
– А ещё у нас новая учительница! – взволнованно воскликнула Бобби. – Она будет преподавать декламацию и театральное мастерство. Смотрите, вон она… Такая смуглая, да?
Действительно, мисс Квентин была смуглая и очень красивая. У неё были пронзительные чёрные глаза и прекрасный голос. Элисон пришла от неё в восторг.
– Ну конечно, – сказала Бобби. – Теперь ты начнёшь укладывать волосы, как она, прикрывая лоб и заправляя пряди за уши. Ты всегда найдёшь, кому подражать, дорогая Элисон. Помнишь, как в прошлой четверти ты абсолютно во всём подражала своей любимой подруге Сэди?
Элисон покраснела. Её очень часто дразнили, но она к этому так и не привыкла. Девочка отвернулась, досадливо тряхнув хорошенькой головой. Остальные только рассмеялись. Элисон была неплохой, но и назвать её очень хорошей тоже не получалось. Как выражалась Пат, она была всего-навсего миленькой пустышкой.
К мисс Дженкс второклассницы привыкли быстро. Сначала им казалось странным, что большинство уроков теперь ведёт не мисс Робертс. Девочкам не хватало её суховатых комментариев и сдержанной похвалы. Мисс Дженкс была менее проницательной, чем её предшественница, и более вспыльчивой. Она совершенно не выносила даже намёка на грубость и терпеть не могла всякие, как она говорила, «оборочки и кружавчики». Ни одна ученица мисс Дженкс не смела придумывать себе какие-то сложные причёски и носить украшения, кроме разве что простой брошки-брусочка.
– Бедняга, – ухмыльнулась как-то утром Бобби, когда мисс Дженкс велела Элисон немедленно вынуть из волос ленту и снять нарядную брошку с воротничка.
– Карлотта тоже бедняга, – заметила Пат. – Мисс Дженкс не любит оборочек и кружавчиков, но и неопрятность не потерпит. Посмотри на свои волосы, Карлотта. Они у тебя и всегда-то растрёпанные, а сегодня так просто похожи на воронье гнездо!
– Что, правда? – вздёрнула брови Карлотта, которая никогда не интересовалась тем, как она выглядит. – Понимаете, примеры были такие трудные, что я всё время дёргала себя за волосы!
– А старушенция Мамзель совсем не изменилась, – сказала Изабель. – Забавно. Она такая сердитая, вспыльчивая, вечно шаркает, а я её всё равно люблю. Помните, как они с Карлоттой чуть не подрались в прошлой четверти?
Да, летняя четверть протекала очень бурно. Провожая мадемуазель взглядом, девочки заново вспоминали, как они над ней подшучивали. Старушка так легко поддавалась на розыгрыши! Может, она и была страшна в гневе, но зато у неё имелось отличное чувство юмора, и близорукие глаза так лукаво блестели за толстыми стёклами очков, что в такие минуты просто невозможно было не любить её.
– Ага, – проговорила мадемуазель, оглядывая девочек. – Теперь вы – второклассницы! Вы стали серьёзными, ответственными, трудолюбивыми, n’est-ce pas[2]? Первоклассницы ещё маленькие, они ничего не знают, но, перейдя во второй класс, вы становитесь большими и умными. Ваш французский отныне будет пр-р-ревосходным. И Дорис – даже Дорис! – научится наконец произносить настоящее французское «р»!
Все засмеялись. Бедная Дорис, всегда хуже всех успевавшая во французском языке, никак не могла произнести раскатистое «р-р-р».
Дорис тоже засмеялась. Училась она отвратительно, но к ней всё равно хорошо относились. Дорис умела потрясающе изображать других людей и, когда была в настроении, могла рассмешить весь класс.
– Р-р-р-р-р! – внезапно выпалила Карлотта.
Больше всего это было похоже на взлетающий самолёт, и мадемуазель слегка поморщилась.
– Ты теперь во втором классе, Карлотта, – сухо сказала она. – Во втором классе себя так не ведут.
– Нет, мадам, – покорно ответила Карлотта. – Конечно нет.
– Глупым шуткам и розыгрышам не место ни в одном классе, кроме первого, – предупредила мадемуазель. – От младенцев-первоклашек многого не ждут, но, стоит вам перейти в следующий класс, начинается другая жизнь. Вам следует держать себя с достоинством. Возможно, когда-нибудь кто-то из вас станет старостой школы, и надо начинать готовиться к такой высокой чести уже сейчас.