– Скорпиона двухметрового, веревками перемотанного, – вздохнул Серый, немного вытаскивая и вгоняя обратно в ножны саблю, – а также наш высокий боевой дух и то, что Рубикон мы уже перешли.
– Точно. Ну что, господа-товарищи-перворожденные, какие будут предложения?
– Гм, предложения есть у меня, и связаны они с тем чудом природы, которому Вика глянула в глаза и упала в обморок, – вновь взял слово шаман.
Все обернулись и посмотрели на начавшуюся суматоху.
– С чего это она? – спросила Ликаэль с довольной улыбкой, прижимаясь к шаману еще плотнее, пока остальные отвернулись.
– Подошла к морде, – пояснил краем глаза наблюдающий за происходящим шаман. – А она у насекомых и членистоногих и так отвратная донельзя, а тут еще размер гигантский, да и запах наверняка соответствующий. Пока ее приводят в чувство, вы мне вот что скажите: кто-нибудь видел постер старой, еще даже не компьютерной игрушки «Робокоп»? Я это к чему говорю, просто там была девочка. Маленькая. С автоматом. И сидела она, болтая ножками, на плечах большого такого киборга. С большим таким пистолетом. И обижать ту девочку очень не хотелось. Может, нам взять тактику на вооружение?
– В смысле, – заинтересовался Серый, – ты хочешь посадить наших девочек на это чудовище?
– Не только их. И не только на это. Мозг, подчинение скольких тварей ты способен обеспечить?
– Зависит от их сопротивляемости.
– Ориентируйся по скорпиону.
– Около семи сотен.
От названной цифры все, кроме подслушивающего архимага, просто обалдели. Келеэль-то прекрасно знал, каким опасным существом был предводитель гипнургов до того, как попал в его лабораторию.
– Ну тогда нет проблем, – решил Азриэль, – перед тем, как покинуть это местечко, ловим и приручаем особо выдающиеся образцы здешней живности. Будет и транспорт, и охрана в одном флаконе, да и не пешком же нам бродить по окрестностям? В пустыне, знаете ли, на своем горбу тяжеловато таскать баклаги с водой и еду. Заодно и верхом ездить научимся.
– Значит, решено, проводим разведку местности, набираем припасов для путешествия и убираемся из оазиса подальше? – подвел итог Михаэль.
– Еще бы, что нам тут делать, пальмы пересчитывать до конца своих дней? Так, жить нам долго, а пальм здесь мало.
– Всего тридцать две, я считал, – влез в беседу Серый.
– А зачем? – поразился Рустам. – Тебе что, делать нечего?
– Элементарно, Ватсон, я искал следы вырубок или знаки на коре.
– Ну и?
– В этот оазис, если кто и забредал, то очень давно. Ни одного пня со следами топора, ни одной надписи вроде «Маша плюс», да если бы не схрон, из которого мы вылезли, то я бы сказал, что тут вообще не ступала нога человека.
– А эльфа?
– Да хоть гнома. Если уж тут нет и не было людей, то другие расы и подавно в такую глухомань не забредут. Здесь же жить невозможно, а человек – скотина такая, что ко всему приспосабливается.
«Хорошее выражение, – одобрил Келеэль, – надо запомнить. Эх, как жаль, что обед уже заканчивается, теперь придется прервать заклятие и оставить молодежь. Хотя они не пропадут, да и потом, я же вернул их к жизни не для того, чтобы стать им нянькой?»
После окончания обеда, когда приехавшие волшебники начали длинную и донельзя скучную церемонию официального представления сильнейшему магу эльфийского народа новых магистров, слух Келеэля уловил разговор, который вели два чародея в дальнем углу. К слову сказать, это и были те самые магистры. Их выход на передний план должен был состояться только после того, как главы гильдии закончат хвалебную речь в адрес хозяина и самих себя с подробным перечислением всех былых заслуг. Как явных, так и выдуманных. То есть слово виновники собрания, конечно, получат, но ближе к вечеру, когда пора будет заканчивать торжественную церемонию и переходить к не менее торжественному ужину. А где третий новобранец магической элиты? А, вот он, во второй шеренге представителей гильдии. Наверное, чей-то родственник, раз его поставили почти под самые очи страшно великого мудреца. На полигон его, что ли, отправить? Так ведь вступительная речь уже началась, прерывать не хочется, опять слухи о выжившем из ума архимаге пойдут. А если уж его там поцарапать сподобятся, так вообще такой ор поднимется, хоть из леса беги. А он, Келеэль, в своем уме, это гильдейцам спесь и чины мозги и магическую силу заменяют чем дальше, тем больше! Не умеет кандидат ничего, кроме красивых теорий, составлять? Ну и зачем, спрашивается, такой магистр нужен? Нет, если проводить проверку умений молодого волшебника, то только после обеда, а он, признаться, нужное время просто прошляпил. Ладно, примет на этот раз новоявленных магистров без проверки. А о чем все-таки эти двое там шушукаются? Подслушать разговор в собственной резиденции для Келеэля ни малейших проблем не составляло.