– А архимаг-то сильно сдал.
– С чего ты взял?
– А ты что, не заметил? Да он же откатом до сих пор мается! Смотри сам, Мудрейший весь обед был погружен в себя, ничего не говорил, ни на кого не орал, единственная реплика, которую он бросил, была мыслью вслух, а это ведь для официального мероприятия вообще недопустимо! Ему такое поведение свойственно? Нет! Он скорее должен был вытащить нас на полигон и оставить наедине с какой-нибудь нежитью. Признаться, чего-то такого я ожидал.
– Я тоже. Так ты считаешь, что это на него откат давит? Может быть, он просто устал сильно или расстроился из-за неудачи?
– Если бы он расстроился, то мы бы точно с тобой вместо этой тягомотины попали на полигон. Вот только противников он бы нам подобрал таких, что оптимальным решением было бы удрать отсюда на фиг, наплевав на воинскую честь и звание магистра.
– Думаешь?
– Знаю. Две тысячи лет назад один наш предшественник, специализировавшийся в боевой магии, так и сделал, когда архимаг лично против него вышел.
– И что?
– Догнали. В оркских степях. И дали старшего магистра. За здравый смысл и умение трезво оценивать свои шансы.
– Шутишь?
– Нет.
– Ну от Мудрейшего всего можно ожидать. Но с чего ты решил, что он сдал?
– Так ведь… откат же. Сильный. Это же первый признак слабости мага.
– Угу. Сильный… Ты расшифровку возмущений видел?
– Нет.
– А я видел. Открытие врат – это раз.
– Куда открытие?
– Никто не знает. В академии карты миров не хватило. Указующая стрелка как уперлась в край макета, так и не сдвинулась оттуда. Этого уже хватило, чтобы обеспечить половине присутствующих острый приступ собственной неполноценности, а вторая половина в этой ветви магии просто не разбирается, им не понять. Но и это еще не все! Второй волной были пущены в дело чары мистических школ высшего порядка. Предположительно воскрешение, изменение или подчинение, разобрать не удалось.
– Кого же он провел через эти врата?
– А вот это наше начальство и пытается сейчас выяснить. Ты все еще считаешь, что он сдал?
– Но откат же длительный. Ведь после того ритуала, отголоски которого почувствовали все сильнейшие маги леса, уже сколько времени прошло?
– Мало. Слишком мало для чар такого порядка. Будь это кто-нибудь другой, а не Мудрейший, то он бы сейчас лежал в постели, а вокруг него бегали маги-лекари. Это если бы чародей, использовавший такое количество высшей магии, вообще бы выжил.
– То есть ты считаешь, что все в порядке?
– А нам, собственно говоря, какая разница? Даже если ты прав и он начал сдавать, то, учитывая пущенную в дело силу, от дел он отойдет лет так через пару тысяч. Не раньше.
– Ты прав. Мудрейший еще долго будет пугалом для чинуш гильдии.
«Долго, – мысленно согласился с молодыми магистрами Келеэль, – очень долго. Может быть, даже всегда».
Глава 4
Изображение, выдаваемое кристаллом дальновидения, сбоило. Виды пустыни почти полностью перекрывались крупной рябью. Причины ее были понятны. Наблюдатель, которого архимаг создал на смену глухому стервятнику, оказался на вид чересчур аппетитным для какого-то орла-переростка. А может, птица приняла творение Келеэля за конкурента. Кто теперь знает? Нахальная тварь кинулась сверху на разведчика и, прежде чем сработала система защиты, успела клюнуть летающего шпиона по голове. Мало того что клюнула, так она еще и умудрилась каким-то образом повредить передающий артефакт! Теперь архимагу приходилось бороться с помехами. Конечно, проще было бы заменить наблюдателя, но для того, чтобы послать нового разведчика взамен покалеченного, требовалось время. А отвлечься от того, что происходило сейчас в пустыне, было выше его сил.
– Серый, заходи справа!
– Серег, сеть возьми!
– На мед ее приманивай, на мед! Она сладкое любит!
– Серег, да ты палкой в нее кинь! Палкой!
– Мих, хватит любоваться, – практически простонал доведенный до исступления подначками остальных эльф, убедившись, что самостоятельно он эту зверюгу не остановит, – действовать надо, а то они нам здесь все разнесут! Усыпи ее!