ЛЁКА. Спасибо, отец, не надо. Я сам устроюсь, я уже подыскиваю.
ОЛЕГ НИКОЛАЕВИЧ. Ну, как знаешь. (Срывается). Ты, Алексей, прожил уже немало лет, а сложностей жизни так и не понял!
ЛЁКА. Сложностей, может быть, и не понял, а вот безверие ваше, прикрытое красивыми словесами, хорошо понял.
ОЛЕГ НИКОЛАЕВИЧ. А сейчас вообще национальной идеи нет! (Успокаиваясь). Сам-то во что веришь, пророк?
ЛЁКА. Тайна!
(Входит ЛИКА.)
ЛИКА. Представителям высшего общества привет!
ОЛЕГ НИКОЛАЕВИЧ. Здравствуй, Лика. Ну, как жизнь?
ЛИКА. Не идет, а катится!
ОЛЕГ НИКОЛАЕВИЧ. Вот у нее вера есть, сразу видно!
ЛИКА. У меня не только вера есть, у меня еще и надежда теплится!
ОЛЕГ НИКОЛАЕВИЧ. На что?
ЛИКА. На то, что ты мне новые сапожки купишь.
ОЛЕГ НИКОЛАЕВИЧ. Этот вопрос на семейном совете решим. Мне пора! (Уходит.)
ЛЁКА. Мне, кажется, тоже пора.
ЛИКА. И куда безработному спешить – не понимаю!
ЛЁКА. Вырастешь – поймешь. (Уходит.)
ЛИКА (подойдя к портрету прадеда). Вот такие дела, Григорий Калиныч… Живем – кто чем! Кто светлым будущим, кто сереньким настоящим…
(Входит ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА.)
ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Ты с кем разговариваешь?
ЛИКА (кивает на портрет). С ним. Но он не отвечает!
ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. И ты удивляешься? А если бы он ответил, ты бы не удивилась?
ЛИКА. Не знаю… Ведь этого не случилось.
ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Где Лёка?
ЛИКА. Куда-то спешил… Ушел.
ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Хоть ты позавтракай! Для кого я готовлю! (После паузы.) Лика, тебя вчера вечером так долго не было… Где ты была?
ЛИКА. Так… Гуляла…
ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. До часу ночи?!
ЛИКА. Я пришла раньше. Просто я задержалась. На лестнице. Разговаривала.
ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. С кем?
ЛИКА. Ну, не все ли тебе равно? Разговаривала!
ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Ты от меня таишься… От своей родной матери… Кто тебе кроме меня может дать добрый совет, ну, кто?!
ЛИКА. Ты все расскажешь отцу, а он не поймет…
ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Не бойся, он поймет все как надо!
ЛИКА (отрицательно мотая головой). Не-а!..
ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Хорошо, я ему не скажу.
ЛИКА. Правда? Ты всегда ему все рассказываешь!
ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Раз я сказала, что не скажу, значит, не скажу!
ЛИКА (после паузы). А что рассказывать-то? Рассказывать нечего! Просто я была в кафе с одним человеком… Потом он проводил меня домой. Вот и все!
ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Что за человек? Я его знаю?
ЛИКА. Конечно, знаешь! Вадик Колокольцев, мой одноклассник.
ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Уфф, уже легче… Хотя по молодости… Он как себя ведет?
ЛИКА. В школе?
ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Сейчас меня, разумеется, больше всего интересует его поведение на уроках!.. С тобой он как? Лишнего не позволяет?
ЛИКА. Да ты что! О Вадике, обо мне могла так подумать?!
ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Не о соседях же сейчас мне думать… (Ласковее). Да ты не обижайся, я же любя… Ну, и что же вы делали на лестнице? До часу ночи?
ЛИКА. Ничего. Разговаривали.
ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. О чем, если не секрет?
ЛИКА. Обо всем… Ты знаешь, он какой-то необыкновенный… С детства мечтает стать разведчиком! И никто об этом не знает, даже его родители!
ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Ишь ты какой «конспиратор»… Хорошо, хоть тебе сказал! Твой прадед был чекистом, считай, почти разведчиком. Ну и что? И сам погиб, и жену молодую вдовой оставил.
ЛИКА. Между прочим, некоторые бывшие разведчики президентами страны становятся! Вот так, мамочка!
ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Твоему Вадику это не грозит – место занято. Засунут его в какую-нибудь заморскую даль, а ты жди! Об этом ты мечтала?
ЛИКА. Сейчас рано про это говорить.
ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Не-ет, милая, самый раз! Потом поздно будет!
ЛИКА. Сколько раз зарекалась тебе обо всем рассказывать, и вот рассказываю… Больше не буду! И вообще: пока! Я в школу опаздываю.
(ЛИКА достает из книжного шкафа несколько книг и кладет их на стол. Две книги засовывает в красивый полиэтиленовый пакет и быстро уходит. ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА хочет положить оставленные на столе книги обратно в шкаф, но замечает в одной из них почтовый конверт. Немного поколебавшись, она открывает конверт и читает письмо.)
ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА (кончив читать). Господи, какая простота! И кому верит: мужчине! (Машинально кладет конверт с письмом в карман халата.
(Внезапно раздается звонок у входной двери. ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА идет встречать незванного гостя. Это – участковый инспектор капитан Авдеенко.)
Господи, опять вы! Ну, проходите…
АВДЕЕНКО. Не «Господи», а участковый инспектор капитан милиции Авдеенко Иван Егорович! Впрочем, сегодня вы можете считать меня посланцем самого Господа Бога…
ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Что еще Алексей натворил? Не томите, выкладывайте!
АВДЕЕНКО. Он – ничего. А вот там (показывает пальцем на потолок) что-то произошло… Может быть, присядем?
ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Пожалуйста…
(ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА и АВДЕЕНКО садятся за стол. АВДЕЕНКО открывает кожаную папку, достает из нее какие-то бумаги, при этом внимательно поглядывает на портрет Григория Калиныча Катенева.)
АВДЕЕНКО. Вы в чудеса верите, гражданка Леденцова?
ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Нет. Только в чудеса науки верю. В чем дело, товарищ капитан? Что за намеки?
АВДЕЕНКО. Вы – Ольга Николаевна Леденцова. Так?
ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Так.
АВДЕЕНКО. Леденцова вы по мужу. Так?
ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Так.
АВДЕЕНКО. А девичья ваша фамилия Глухова. Так?
ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Ну, так.
АВДЕЕНКО. Пожалуйста, без всяких «ну». Это очень важно.
ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Да, Глухова.
АВДЕЕНКО. Отлично… Теперь последний вопрос: девичья фамилия вашей матери Катенёва. Верно?
ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Абсолютно верно.
АВДЕЕНКО. Что и требовалось доказать! (АВДЕЕНКО встает из-за стола, подходит к портрету Григория Калиныча, внимательно рассматривает его. Потом поворачивается лицом к Ольге Николаевне.) Так, говорите, вы в чудеса не верите? Ну, а в случайности удивительные, в феномены природы вы, хотя бы, верите?
ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Если наука этот феномен подтверждает, верю.
АВДЕЕНКО. Подтверждает! Даже справку с гербовой печатью дает! Да что там справка! Вы сюда посмотрите!
(АВДЕЕНКО быстро выходит из гостиной, но скоро возвращается. Он уже не один: рядом с ним ГРИГОРИЙ КАЛИНЫЧ КАТЕНЁВ. Его одежда сохранилась в клинике, поэтому на нем привычный «костюм» чекиста двадцатых годов: галифе, гимнастерка, кожанка, фуражка с красной звездой…)
ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА (пристально всматривается в вошедшего и, вдруг узнав в нем своего деда, хватается за сердце). Боже мой… Григорий Калиныч… Дедушка…
АВДЕЕНКО (радостно хлопнув в ладоши). Опознала!!
КАТЕНЁВ (снимая с головы фуражку, начинает смущенно мять ее руками). Ну, здравствуй… Ольга…
(Затемнение.)
Картина вторая
(Конец рабочего дня. В гостиной квартиры Леденцовых пока одна ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Она протирает пыль на книжных полках, поправляет в вазочке цветы. Возвращается с работы ОЛЕГ НИКОЛАЕВИЧ.)
ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Где ты был, Олег?! Я звонила тебе раз двадцать! Тут такое творится!..
ОЛЕГ НИКОЛАЕВИЧ. Дела, Оленька, дела.