Приятно ли мне? Наверное, никак. Главное, это свобода передвижения, пусть и по подземному уровню. А там и бежать можно.
Продолжение знакомства с Пашкой состоялось примерно через неделю. Гена стоял в столовой старого корпуса мединститута и соображал, стоит ли пристраиваться в длиннющую очередь у кассы. В столовой пахло пригоревшей едой и кислой капустой. Ароматы вивария, доносившиеся из коридора, тоже не добавляли прелести в этот коктейль. К тому же и руки, хоть он и мыл их два раза с мылом, и халат пропахли невинно убиенными лягушками – только что закончилась пара по нормальной физиологии.
Если сюда еще присовокупить густой сладкий запах духов доцента Брушневской, то получалась и вовсе убойная смесь. Что-то типа азиатских пыток.
Странно, духи физиологички пахли в общем-то вполне приятно. Но, смешавшись с запахом лягушачьей смерти, они приобретали абсолютно новый, очень стойкий оттенок. Он буквально вкручивался стальным шурупом в подсознание парня. Брушневская была очень милой, интеллигентной и приятной в общении старушкой, но аромат ее духов с некоторых пор вызывал у Гека исключительно негативные ассоциации.
В общем, обстановка аппетиту явно не способствовала, но Гена пересилил себя. Вечером на тренировку – когда еще успеешь поесть?! В очередь он встал не с конца, а где-то в первой трети. Сначала чуть сбоку, вроде рассматривая салаты на витрине. Потом невзначай втиснулся в открывшийся промежуток между телами сокурсников. Ближайшие к нему персонажи очереди недовольно зароптали, но открыто возмущаться побоялись. Гена посмотрел на особо дерзких личностей оловянным взором, и ропот утих.
Когда до металлических полозьев, по которым двигались подносы, осталось лишь три человека, чья-то крепкая рука схватила Гека за плечо.
– Ты чего без очереди влез? А ну, выйдем, поговорим!
Парнокопытные радостно зашумели, заблеяли. Гена со вздохом повернулся к борзому индивидууму и наткнулся на Пашкину радостную ухмылку.
– Пойдем отсюда, Генчик. Чего ты в этой тошниловке забыл? – Репнин призывно махнул рукой и зашагал к выходу.
Гек бросил поднос на стойку, получил в гардеробе куртку, как попало сложил грязный халат в сумку и вышел из здания.
На улице Пашка кивнул на белые «Жигули» второй модели.
– Садись, съездим похаваем. Я ж говорил, с меня причитается.
– Батина тачка? – осведомился Гек, осторожно размещаясь на переднем сиденье.
– Моя, – сказал Репнин с такой простотой, что стало ясно: этим обстоятельством он очень гордится.
Ну, еще бы! Машина в восьмидесятые была все-таки больше роскошью, чем средством передвижения. Что бы там ни говорили классики.
Пашка включил левый поворот, мягко тронулся от тротуара и сказал:
– Да кинь ты сумку на заднее сиденье.
– Куда едем?
– В «Север». Не переживай, я угощаю.
– У меня через час пара по английскому.
– На машине успеем.
«Север» был одним из самых центровых кабаков города. Банан говорил, что днем пообедать там можно всего за чирик. Но если в кармане рубль с мелочью, то и десятка кажется баснословным богатством.
В заведении было пусто и темновато. Гек подумал, что ресторан не работает, но швейцар беспрекословно пропустил их внутрь.
– Виталик, принеси нам с другом по салату, солянке и паре отбивных, – дружески обратился Пашка к официанту. – Ну и попить соку какого-нибудь. Или чего покрепче?
– Нет, я к выпивке не очень. Да еще на занятия, – отказался Гек.
– Ну и ладно. Тогда на этом и остановимся.
Гена сосредоточенно поглощал вкуснющую снедь, потихоньку погружался в приятную пучину сытой нирваны.
За едой парни потрепались на разные институтские темы.
– Ну что, Гек, как и обещал, с меня причитается, – неожиданно заявил Пашка. – В субботу приглашаю тебя на дачу. С пацанами познакомлю. Посидим пивка попьем, шашлыков поедим. Телок возьмем.
– Я не понял. Если с тебя до сих пор причитается, то это что? – Гек обвел вилкой стол.
– Не бери в голову, – отмахнулся Пашка. – Это просто возможность спокойно поговорить в непринужденной обстановке. В конце концов, ты мне едва ли не жизнь спас.
Судя по шутливому тону, спасение своей жизни собеседник Гека ставил не очень высоко. Или просто привык к таким ситуациям и считал их делом обыденным. Этот Репнин вообще был странный тип, волк в овечьей шкуре. Совершенно новый образец в экспозиции Гениного музея хищников и травоядных. У Волкова даже проснулся какой-то почти научно-исследовательский азарт, разбавленный простым обывательским любопытством. Пашка сумел его заинтриговать.