И в ответ на вопросительный взгляд доместика добавил:
– Не приходило ли тебе в голову, любезный мой Антоний, ПОССОРИТЬ вожака волчьего и Марка Ласкариса? Крепко поссорить… А вот и повод нашёлся!!!
Лицо доместика просветлело – слабое звено крепло на глазах!
– А среди крестьян тамошних так и не удалось подкупить кого, чтобы приглядывали да нам докладывали?
– Нет, господин, не удалось! – вздохнул Антоний. – Но зато нашлось кое-что получше!…
С этими словами он подошёл к резной двери, ведущей в смежный коридор, и, выглянув, кому-то призывно махнул рукой.
– Вот, господин! У этого человека свои счёты к волкам-воинам и к вожаку их имеются…
Роман Дук некоторое время придирчиво разглядывал представшего перед ним высокого мускулистого молодого человека, густые смоляные кудри, нос с заметной горбинкой и хищно-настороженный взгляд которого выдавали несомненные цыганские корни.
– Кто таков будешь? И как твоё имя? – спросил наконец он.
– Тоба́р, – парень развязно склонился в лёгком поклоне, будто делал консуляру большое одолжение. – Вожак волчий отца моего убил…
Глава 2
… – Что-то ты, брат, добычи приносишь всё меньше и меньше! – Никита хлопнул волка по плечу. – Али дичь в здешних лесах перевелась?
– Может, и перевелась! А может, просто удача хвостом повернулась! – невозмутимо пожал плечами Скилур.
– Чем же это ты так перед ней провинился? – хитро взглянул на него приятель. – Другие-то охотники, почитай, кажный день с полной сумой приходят! Али ты не на ту дичь охотишься?
– Не твоё дело – вот и не лезь! – вскипел сармат и повернулся, чтобы уйти.
– Да погоди ты… , – Никита примирительно удержал его за плечо. – Прости, коли за живое задел ненароком… Вижу я – сам не свой ходишь, того гляди – дров наломаешь…
– Уже наломал… , – опустил голову Скилур, и молодого русича немного напугали враз потухшие глаза волка.
– Ну, выкладывай! – насупил брови Никита. – Будем думать, как дрова обратно собрать…
…Их дружба повелась с самого прибытия из похода, зародившись ещё на борту драккара. Почти ровесники, они сошлись на удивление быстро. Скилур ещё какое-то время пытался «держать дистанцию», но вся его нарочитая холодность вдребезги разбилась о невероятную доброту и весёлый нрав русского парнишки. Было непонятно, как такой человек, как он, убивавший в своей жизни разве что комаров да надоедливых мух и даже кошке ни разу не давший пинка, вообще оказался в княжеской дружине!
Проживал он теперь в одном шатре с Нилом и Матрёной, радуя бездетную пару, которая здесь, на чужих землях, неожиданно обрела не только друг друга, но и сына, пусть и приёмного. Обгоревшие руки Никиты, хоть и зажили отменно при лечении Ятрагора, однако не давали той крепости и надёжности, что необходима воину и охотнику. Зато обучивший его гончарному делу Нил не мог нарадоваться на ученика, а следом за ним талант молодого русича оценили и жители близ лежащих посёлков…
***
… – Наверное, там за морем и природа другая, и люди… , – задумчиво проговорила Гелия.
– Люди всякие – и здесь, и там! – ответил Скилур. – Природа – да, другая. Там степь…
Они сидели на тёплом песке в укромном уголке, скрытом от посторонних глаз густыми зарослями ракитника. Над морем разливался яркий солнечный свет, мелькали там и сям силуэты чаек.
– Ты хочешь вернуться? Туда, за море… , – девушка вопросительно посмотрела на волка.
Он смутился – как всегда, от её пристального взгляда так близко – и поспешно отвёл глаза.
– Нет… Там земля предков… А здесь стая, здесь то, что осталось от моего народа… Здесь… , – он опять медлил, подбирая слова. – Родители…
– Это ведь приёмные родители? – уточнила Гелия.
– Да… Настоящих нет очень давно, – опустил глаза Скилур. – А сейчас вожак назвал меня своим сыном!
– Да, это великая честь! – согласилась византийка. – Я видела вашего вожака – тогда, во дворце. Майпранг. Славный воин… А что твоя мать? Та, что приёмная… Про неё ходят какие-то невероятные слухи! Говорят, она колдунья!
Скилур вскинул на неё изумлённо-возмущённый взгляд, и жёлтые глаза его яростно сверкнули:
– Враньё! Не колдунья она!!!… Она не волчьего роду-племени, в распятого бога верует, как и твой народ… Вожаку жизнь спасла, мне жизнь спасла – многих спасла… Живёт в стае, как своя…
– Как же это она – не волчица, чужачка, а с вожаком шатёр делит, и не как наложница, а как жена? Разве не против это обычаев ваших? – тихо спросила Гелия, стараясь не выдать своего волнения.
– По крови они связаны – одним клинком ранены были во время поединка ритуального, – пояснил Скилур. – Арес допустил это – значит, такова его воля, не против он союза этой женщины с волками. А сердце и душа вожака давно ей принадлежат, без остатка…