— Да, как видите, ситуация критическая. Что скажете, уважаемые коллеги? — спросил Павел Фёдорович.
— Пациентка тяжёлая, я с вами, Пал Фёдорыч, согласен. Беременность плюс острый пиелонефрит… Я так понимаю, она долго пролежала без сознания? — поинтересовался уролог.
— Да, и это негативно сказалось на общем состоянии…
— Во время беременности почки и так работают с двойной нагрузкой, а в данной ситуации могут вообще отказать.
— И что мы решим?
— Прерывать беременность, я другого выхода не вижу. Поверьте моему опыту, мы себе значительно облегчим задачу, — настаивал уролог.
— Себе — да, — заметил один из врачей.
— Сохраняя ребёнка, мы ставим под угрозу жизнь матери. Она и так много сил отдаёт ребёнку.
— А я попытался бы спасти ребёнка… — сказал гинеколог. — Мы остановили маточное кровотечение, оно было незначительным. Но раз Михаил Афанасьевич, наш уролог, считает ситуацию с почками тяжёлой, то я соглашусь с его мнением.
— Тяжело, конечно, принимать такие решения, — вздохнул Павел Фёдорович.
— Но это в интересах пациентки.
— Хорошо, будем считать вопрос с операцией решённым. Да, коллеги, не забудьте. Необходимо ещё получить согласие на операцию. И чем скорее, тем лучше.
— Да, Павел Фёдорович. Родители Буравиной находятся в приёмном покое. Я думаю, они дадут своё согласие.
— Насколько мне известно, — вспомнил Павел Фёдорович, — Кате уже исполнилось восемнадцать и, скорее, разрешение необходимо получить от неё.
— Я могу это сделать. Я думаю, уговорить пациентку будет не трудно, — предложил Михаил Афанасьевич.
— Вы так говорите, словно каждый день уговариваете женщин на аборт.
— Нет, конечно. Просто в столь юном возрасте девушки всерьёз не задумываются о материнстве.
— Нет, Михаил Афанасьевич, с Катей лучше поговорю я. Такие вопросы надо решать деликатно. А вы с вашим напором только дров наломаете, — решил Павел Фёдорович.
Придя утром в больницу, Полина обнаружила в коридоре Буравина и Таисию, которые спали, сидя на стульях, прижавшись друг к другу. Нельзя сказать, что эта картина понравилась Полине. На неё нахлынула волна ревности. Но Полина взяла себя в руки, она тронула Буравина за плечо, и он проснулся. Открыла глаза и Таисия. Она поправила волосы и спокойно сказала:
— Здравствуй, Полина.
— Здравствуй, Таисия.
Буравин встал, поцеловал Полину и развёл руки, разминаясь после неудобной ночёвки.
— Что с Катей? — спросила Полина. — Виктор вчера толком не объяснил…
— Она сейчас под наблюдением. И врачи пока не говорят ничего определённого, — замялась Таисия.
— О господи! Витя, у вас с Таисией такие лица — можно подумать самое страшное, — воскликнула Полина, переводя взгляд с Буравина на Таисию.
Таисия решила, что о беременности надо сказать:
— Да нет, Полина. Успокойся. У Кати… угроза выкидыша.
— Выкидыша? — удивилась Полина.
— Да. Катя беременна. Вчера Витя нашёл Катю около дома, она на земле лежала без сознания.
— Мне вообще непонятно, почему Катя упала, — сказал Буравин.
— Может, голова закружилась, предположила Полина. — У беременных это бывает.
— Не знаю, не знаю. Катя себя хорошо чувствовала в последнее время, сказала Таисия.
Пока родители вели эту беседу, Павел Фёдорович зашёл в Катину палату. Катя, увидев его, попыталась привстать.
— Здравствуйте, Катерина. Вы лежите, лежите.
— Я уже не могу лежать. Домой хочу.
— Катя, вам придётся ещё побыть в больнице… — вздохнул Павел Фёдорович.
— Зачем? Я нормально себя чувствую, у меня ничего не болит. Я совершенно здорова, — убеждала его Катя.
— Нет, Катенька, чувствовать себя совершенно здоровым и быть здоровым, как говорится, две большие разницы. Вы даже себе не представляете, насколько серьёзно ваше положение.
— Но я всего лишь споткнулась и упала…
— Вот именно, что упали.
— Но руки-ноги у меня целы, с ребёнком всё в порядке. Павел Фёдорович! Если ребёнку ничего не угрожает, то зачем здесь находиться?
— Катенька! Мне очень жаль, но я вынужден вам сообщить не очень приятные новости.
— Что случилось? — испугалась Катя.
— Я сегодня советовался с коллегами… И мы пришли к единому выводу… Ради вашего спасения, Катенька, ребёнком придётся пожертвовать. Мне очень жаль.
— Как вы можете такое говорить! Почему я должна жертвовать своим ребёнком? — не понимала Катя.
— Катя, ваша жизнь находится в опасности.