Что же касается самого младшего Хатаке, то его в будущем ждал очередной сюрприз. И наверняка не один.
*
Время шло, детишки подрастали. Эмелина уже скоро должна была пойти учиться в Академию. Сакумо же все время пропадал по вечерам, то просто так болтаясь с друзьями, то строя коварные планы с близнецами Узумаки, то отбиваясь от многочисленных поклонниц. Его отец, прекрасно понимая, что с каждым годом он отнюдь не молодеет, решил, пока жив, немного подтолкнуть сына в плане карьерного роста.
— Между прочим, — сказал Какаши как бы между прочим, обращаясь к нему, — я в твоем возрасте уже джонином стал.
— Рад за тебя безмерно, — мрачно фыркнул тот.
— И между прочим, тогда у меня еще не было никакого шарингана.
— Куда уж мне до тебя!
— Или ты хочешь быть, как наш Хокаге?
— В каком смысле? — не понял Сакумо.
— Ну он до сих пор официально генин, хотя и достиг уровня Каге, — улыбнулся Какаши.
— Смешно, — кивнул парень.
— Я не думаю, что тебе будет так уж сложно сдать хотя бы экзамен на чунина.
— Очень надо, — проворчал в ответ сын.
— Ты же все время жалуешься, что тобой все помыкают, и что тебя достало выполнять глупые необоснованные приказы руководителя твоей команды, — темный глаз Какаши хитро блеснул. — Став чунином, сам сможешь командовать отрядом.
Сакумо, слегка про себя почертыхавшись, подумал о том, что его отец, в отличие от других, никогда его не бил да и голоса практически никогда не повышал, но всегда так здорово умел надавить и заставить делать то, что угодно ему, что уж лучше бы разок-другой и правда побил…
— А чего вдруг ты вообще завел разговор на эту тему? — осторожно поинтересовался парень, заходя окольным путем.
— Ну-у… — Какаши сделал вид, что с интересом изучает потолок.
— Ты ведь просто так ничего не делаешь.
— М-м-м…
— Ась?!
— Да я тут с Ибики поспорил, — соизволил расколоться отец, — что мой сын легко сдаст экзамен на чунина!
(Видели бы вы лицо Сакумо!)
— Ну тогда все ясно, — сказал отпрыск подозрительно спокойно.
— Не волнуйся, у меня все схвачено, — с важным видом сказал Какаши. — Я расскажу тебе подробно про все уловки и жесты Ибики. Тебе не составит труда сдать ему теорию. Что касается забега на выносливость по Лесу Смерти, это, конечно, малоприятное времяпрепровождение, но я договорился с Гаем, он тебя в тайдзютсу подтянет за недельку, как следует.
— Ах, ты уже все решил и договорился, — язвительно констатировал сын, и следующие полчаса Хатаке-старшему пришлось уворачиваться от летящих в него предметов домашнего обихода, включая стулья и мамину любимую вазу, за которую Какаши еще придется отчитываться перед любимой женой, и неважно, что разбил ее вовсе не он.
«Ничего, — думал Какаши, уворачиваясь от очередной опасно летящей прямо в глаз вилки, — заодно в метании потренируется».
Сакура вернулась с дочкой с прогулки, заскочив по пути в магазин и прихватив кое-что из продуктов. Увидев погром в доме, она поставила пакеты с покупками прямо у входа и голосом, не предвещавшим ничего хорошего, вопросила:
— И что же, позвольте узнать, здесь произошло?
— Дорогая, я все объясню, — лучезарно улыбался Какаши, прекрасно понимая, что если он сейчас же не найдет подходящего достойного объяснения, то… лучше это даже не представлять.
— Уж постарайся, — жена сурово уперла руки в бока.
До самой ночи Сакумо с отцом делали дома генеральную уборку. Месть Сакуры была страшной: их заставили вылизывать не только там, где они набедокурили, но и весь дом от чердака до подвала. (В противном случае, Какаши недвусмысленно намекнули, что спать он сегодня будет на диване.)
— Почему ты позволяешь маме командовать? Ты же мужчина, да и она вдвое младше тебя, — недоумевал сын, раздосадованный таким материнским произволом и тем, что отец его так подставил.
— Потому и позволяю, — спокойно ответил Какаши. — Я хочу, чтобы твоя мама была счастлива, а не чувствовала себя ущербной из-за разницы в возрасте. Ей нравится чувствовать себя главной в семье, это придает смысла ее жизни, так я не против.
Сакумо даже представить себе не мог, что если бы отцу в свое время не хватило мудрости так поступить, то их семьи вообще и его в частности могло бы и не быть. Есть вещи, понимать которые начинаешь только с годами.
— Настоящий мужчина должен сделать любимую женщину счастливой, а не наоборот, — Хатаке похлопал сына по плечу. — Так-то.
*
Сакумо сидел в своей комнате и готовился к экзамену. Нежданно-негаданно к нему нагрянула сестричка, нагло заняла его кровать и начала требовать, чтобы ей рассказали сказку, стуча при этом по брату своей любимой куклой Айко.
Делать было нечего, и Сакумо, устроившись поудобнее на полу и прислонившись спиной к кровати, стал рассказывать первое, что пришло в голову, при этом он здорово переврал весь сюжет и напридумывал всякой отсебятины. Однако сестре было все равно, что ей рассказывают, лишь бы рассказывали, и она с неподдельным интересом слушала эту ересь, пока не уснула, свернувшись калачиком.
Брат получше укрыл ее одеялом и достал из сумки очередной свиток, развернув очень осторожно, чтобы не разбудить маленького монстра. Он так увлекся чтением, что не заметил, как сестра исчезла. Какаши, бесшумно прокравшись в комнату, чтобы не мешать сыну, тихонько взял дочь на руки и был таков.
*
Поскольку сокомандники Сакумо участвовать в сдаче экзамена наотрез отказались, услышав в ответ от него, что они жалкие трусы, Какаши пошептался о чем-то с Наруто, и парня тут же определили в новую, импровизированную команду к двум другим генинам, решившим поучаствовать в одиночку.
Поскольку команда была не просто не сработавшейся, а состояла из не знающих друг друга людей, это добавляло определенную сложность. Однако младший Хатаке был немного удивлен, узнав, кого к нему забросила нелегкая судьбина, когда перед экзаменом огласили весь список участников.
— Команда номер тринадцать: Сакумо Хатаке, Шима Абураме, Сакура Сарутоби.
Сакумо, услышав имя матери, вздрогнул, недоуменно уставившись на ее тезку. Девочка, запыхавшись после быстрого бега, сказала:
— Ой, извините, чуть не опоздала! Никак не могла решить, что лучше надеть!
Это рыжеволосое чудо с двумя плотными косицами и изумительными серыми глазами с любопытством уставилось на мальчиков. Ее взгляд просто излучал кокетливое озорство. Шима, видимо, был так впечатлен, что разглядывая новую сокомандницу, вытянул шею и снял темные очки — неизменный атрибут представителей их клана.
Здесь надо сделать небольшое отступление и рассказать немного о дивном явлении природы по имени Сакура Сарутоби. Девочка была не кем иной, как дочерью небезызвестного Сарутоби Конохомару и его бывшей сокомандницы и подруги детства по совместительству Моэги.
Беспокойная мятежная юность Моэги пролетела незаметно под вздохи последней по учителю Ируке. Но тот оказался крепким орешком и нудным моралистом и, как Моэги ни старалась, встречаться с девочкой до ее совершеннолетия тот категорически отказался. Но вот заветные восемнадцать стукнули. Ирука, пришел поздравить девушку с огромным букетом цветов, за что был зацелован до полусмерти и, наконец, сдался.
Но радость Моэги была недолгой: к тому времени она уже переросла свою детскую влюбленность и, стоило ей начать встречаться с предметом своих давних обожаний и узнать его получше, как она поняла, что этот человек совсем не тот, кто ей нужен. Испытав разочарование, она впала в уныние, пытаясь найти утешение у старого друга детства Удона. Последний получил после войны прекрасное место в особой секретной лаборатории, промышляющей разработками фармакологических новинок, и был совершенно занят с утра до вечера. Затем неожиданно нарисовался вернувшийся с практики Конохомару, который, подобно когда-то ходившему с Джирайей Наруто, отправился в путешествие с будущим Хокаге, чтобы немного развеяться и совершенствовать техники (читай, сбежал из послевоенной деревни, в которой было до черта работы).