- А, что мне делать с моим? - Маркег пытался найти причину отказаться и убить её.
- Его продеться сжечь, но ты не будешь жалеть об этом. - Сунши не настаивал и не уговаривал, он не был не торгашом, не священником.
- Мой вопрос Сунши, тот который я хотел тебе задать! - Маркегу показалось что он пустой внутри, у него ничего не осталось. - Бог или Боги, они существуют?
- Я не скажу тебе, но если ты пойдёшь со мной, то сможешь найти ответ сам! Мой орден носит имя Нуз ден Ниетошил, там все находят ответы на вопросы, которые их туда приводят.
Сунши поднялся на ноги, забрал с пола котомку, взял трость, которая ему была не нужна.
- У меня есть дела в городе. Но сегодня ночью я ухожу из Лутсирана, я буду ждать твоего ответа у Овечьих Ворот. Там ты выберешь свой путь, рыбак или человек который ищет ответы - Сунши прошёл к выходу и когда казалось, что он ничего больше не скажет, он обернулся - Я буду ждать твоего ответа Маркег.
Старик ушёл, и Маркегу показалось, что ему чего-то стало не хватать, важной детали, даже необходимой, например, как почки. Мальчик улыбнулся, но поймал сам себя на мысли, что пора прекращать шутить. Он быстро заскочил на балюстраду, и посмотрел в низ, чтобы увидеть старика, спускающегося по разбитым ступеням и скрывающегося по пыльной дороге. Но его всё не было, будто он ушёл по известному только ему пути.
Маркег мимолётом посмотрел на доки, место его становления, место, где приходилось цепляться за жизнь, доказывать, что ты меньше добыча чем кажешься и что ты больше хищник чем являешься на самом деле. Место унижения и адского труда. Океан был спокойным и гладким, огненно-красным от закатного солнца, он как самый терпеливый убийца, медленно подтачивал края города солёной водой. Там стояли жалкие лодки, сбитые с досок, способные потонуть от птичьего дерьма, упавшего с высока, рядом теснились пузатые рыбацкие суда при двенадцати вёслах, высокие торговые корабли с опущенными парусами, купеческие транспортники с разукрашенными бортами. Доки вызывали у Маркега отвращение, его вонь казалось, останется с ним на всегда, засядет прямо в лёгких, там поровну было воров, грабителей, рыбаков, шлюх и крыс, он бы с радостью сжег доки.
Он перевёл взгляд к среднему городу, старому, сморщенному и крепкому как кокосовый орех. Лутсиран называли Городом Соли, из-за белоснежных стен зданий, но средний город был таким старым, что стены здесь были цвета мокрого пепла, а дороги похожими на сброшенную кожу змеи. Увидев амфитеатр, Маркег вспомнил звуки, крики и стоны, вопли радости и смерти, перед глазами картина всплыли картины, песок, кровь и внутренности. В амфитеатре проводились бои, рабы против рабов, против заключённых, самые сильные или самые неудачные против медведей и львов. Там жизнью наслаждались патриции и самые бедные свободные горожане, огромная языческая вакханалия. Маркег посмотрел на дворец наместника, разросшийся, многоярусный. Стены центральной части дворца украшала резьба имитирующая рисунок рыбьей чешуи, когда-то по контуру она укрощалась золотом, но первые императоры приказали выдолбить её. Недалеко находился Танапраский Храм, Богу Ошусу, такой же богатый, такой же пышный, лживый и развратный, пожалуй, там произошло больше переворотов и заговоров чем в самом дворце, а плиты внутреннего двора, на котором приносили жертвы, были красными от въевшейся в них крови.
Парень вздохнул сладковатый, приторный воздух, протянул руку перед собой и сжал кулак, словно хотел схватить ветер. Сквозь пальцы посмотрел на город, Лутсиран исчерпал себя для Маркега, в мальчике больше не осталось города, а он больше не был нужен городу.
- Что скажешь мама? - Прошептал он.
Но он знал её ответ, и он был похож на его собственный, Маркег снова заплакал, хотя и не хотел. Он не заметил как он слез с балюстрады и улёгся на пол возле потухшего костра, уставился в небо было ярким и чистым, сильно похожим на океан, Маркег подумал, что было бы неплохо бороздить его на триреме из облаков и грома. Небо увлекло его, слёзы утомили и он закрыв глаза уснул.
Когда он открыл глаза солнце уже село, ему стало холодно и он поежился. Маркег поднялся на ноги и огляделся, что-то было не так, что-то давило на него. Город светился тысячами огоньков, зажжённых на ночь факелов и жаровен. Он попытался вспомнить, но на ум пришёл только вкус жареной рыбы и картошки и болтовня однорукого старика. Старик. У Маркега что-то упало внутри, Овечьи Ворота, он будет ждать его там, но время, успеет он, город ещё не заперли, сигнальные трубы разбудили бы его.
Он с бешено бьющимся сердцем кинулся к дверям, сбегая по ступенькам чуть не сбил старого горбатого хозяина, словно стрела пролетел низкую прихожую, на улице он на миг остановился, глубоко вздохнул припоминая путь, а после кинулся в нужном направлении.
Вокруг расползлись тени, играя с огнём на улицах, они тянулись к нему. Становилось трудней дышать, в лёгкие будто насыпали песка, в груди кололо, людей вокруг становилось всё меньше, но поворотов и улиц оставалось ещё много.
Сунши стоял в тени ветхой лачуге, которая почти вплотную прилегала к высокой крепостной стене. Он стоял здесь довольно долго, будто грабитель, ожидающий подходящий момент, он пришёл сюда сразу после заката. Старик опираясь на навьюченного осла смотрел как через ворота загоняли овец, как возвращались на ночь землеробы и караванщики. Скоро пропоют трубы, свидетельствующие о наступлении ночи, и ворота запрут до рассвета. Сунши погладил животное меж ушей, оно покорно ждало команды, жуя морковь. Колдун почувствовал во внутреннем кармане движение похожее на маленькие толчки, он положил себе на грудь ладонь, словно успокаивая грудного ребёнка.
Ну что ж, время настало, парень не явился, винить было некого, старик взял поводья и вышел на свет, отбрасываемый большими кострами, разожжёнными по разным сторонам улицы. Услышав шаркающие шаги стражники у ворот, все как один развернулись к старцу, тот шел медленным шагом, прижимая искалеченную руку к животу. Один человек из караула вышел вперёд, он поднял руку приказывая тому остановиться, но вглядевшись в старика улыбнулся. Он повернулся к остальным воинам и сказал, что волноваться нечего, он сказал что знает его. Когда Сунши подошёл к стражу тот поприветствовал его полупоклоном, старик по-доброму обнял его целой рукой.
- Что привело вас в Далуран? - с большим почтением спросил капитан стражи врат. - И как долго вы здесь?
- Дела друг мой, скромная прогулка, от родного города к вам. Посетил близких, завёл новых друзей. Ничего особенного. - Сунши заговорчески улыбнулся, немного отклонился в сторону, заглядывая за спину своему собеседнику и посмотрел на стоящих недалеко солдат. - Вижу тебя повысили.
- О, да. Теперь я капитан караула Овечьих Ворот, не предел мечтаний, но лучше чем потрошить тухлую рыбу.
Они оба негромко засмеялись, шутка была понятна только им, она связывала их прошлое.
- Вы уходите сегодня?
- Да,- ответил Сунши, он развернулся и посмотрел на тёмную улицу, словно решался идти или нет.
- Тогда вам надо поторопиться, я уже должен был дать приказ о закрытии врат.
- О да, да, пойдём.
И они двинулись в сторону ворот, открывающем выход в непроглядную тьму, было очень необычно смотреть, как за пределами города всё пространство просто исчезает словно накрытое тёмным саваном. Тихо переговариваясь как сплетники, они вдвоём прошил мима патруля стражников, недоумевающих и молча смотрящих на них. Когда старик почувствовал нависающий над головой колоссальный вес каменной стены, что-то заставило его остановиться, он застыл на полушаге:
- Стой, старик.
Сунши покачал головой с лёгкой улыбкой, и развернулся назад, туда где в его сторону сломя голову мчался мальчик.