— И что вы хотите от меня взамен?
— Нам нужны деньги, полковник…
Тот слегка улыбнулся распухшими губами.
— Боюсь, мое офицерское жалование вас не устроит. А других денег у меня нет.
— … и мы очень рассчитываем на большой заказ военной техники с оплатой авансом, — продолжил Корбен. — Это как раз то, что вы нам и предлагали четыре года назад.
Полковник задумчиво почесал небритый подбородок.
— Я хочу, чтобы мы правильно понимали друг друга, — наконец сказал он. — Я не занимаюсь заказами. От меня здесь ничего не зависит. И без иллюзий: ни великий визирь, ни тем более халиф с вами встречаться не будут.
— Но! — полковник поднял вверх указательный палец и хитро улыбнулся, — с адъютантом великого визиря, господином Бекниязом Баймуратовым, у меня неплохие отношения.
— Адъютант визиря может решать такие вопросы? — удивился Бадди.
— Я же вам говорил: адъютант визиря — это министр в нашем правительстве. Господин Баймуратов — военный министр, и к нему именно так и надлежит обращаться. Раньше у нас за вооруженные силы отвечали несколько министерств, но он сумел всем доказать, что это просто бессмысленная трата времени и денег. Это весьма достойный человек, — с уважением сказал полковник, — он сумел выбиться на самый верх Халифата с северных территорий, а это, поверьте, говорит о многом. И, — полковник многозначительно посмотрел на Корбена, — он очень любит подарки.
— Вы же знаете, что нам нечего ему предложить… — раздраженно сказал Корбен, но полковник только махнул рукой:
— Я в этой жизни люблю только хороший кофе, господа. А всем остальным меня обеспечивает великий халиф, да будет он править вечно. Так что я могу вам предложить обмен. Офицерского жалования у меня скопилось достаточно, чтобы мой подарок был достоин внимания адьютанта. И я с удовольствием заплачу ненужными мне деньгами за свою столь милую моему сердцу жизнь.
С этими словами полковник поднялся и подошел к двери. Попробовал открыть, но она была ожидаемо заперта.
— Прошу прощения, господа, а как вы определили, что за дверью юнец? — недоверчиво спросил он. — Вы пошутили или действительно видите через стены?
— Нет, полковник, таких способностей у нас, к сожалению, нет, — усмехнулся Корбен. — А вот слышать мы можем действительно значительно лучше, чем вы. Нас сюда привели бойцы Сардара, которые и несли здесь дежурство два с половиной часа. Но они здорово устали за сегодня, и Джирдон прислал им одного парня на смену.
— А с чего вы взяли, что он давно не умывался? — усмехнулся полковник, — Он скребся шершавой от грязи мордой о дверь?
— Не пытайтесь меня поймать на мелочах, полковник, — обозлился Корбен. — По поводу его лица шутили все охранники Сардара. Вы готовы действовать?
Полковник с улыбкой конферансье отошел в сторону и театрально показал двумя руками на дверь:
— Итак, господа! Ваш выход!
Корбен подошел и мощным ударом ноги выбил дверь. Бадди тут же выскочил наружу, ища глазами охранника, который спал на поддоне рядом с дверью. Он испуганно подскочил, но Бадди навалился на него, зажимая рот ладонью.
Полковник быстро снял свой плащ и стал расстегивать тонкую зеленую рубашку. Потом оторвал от нее рукав, завязал перепуганному насмерть парню рот и надел на него свой плащ пуговицами назад. Охранник был настолько ошарашен этим внезапным нападением, что и не пытался сопротивляться.
Рукава плаща были слишком длинны для рук парня, полковник стянул их ему за спину и завязал рукава там узлом. Потом завел его в помещение и вторым рукавом рубашки привязал свою жертву за узел к поручню большого трансформатора.
— Стой смирно, — строго сказал он. — здесь такой ток, что даже зубы сгорят, понял? Так что стой и жди, пока смена не придет!
Он посмотрел на свой голый жилистый торс и с улыбкой повернулся к Корбену и Бадди:
— Прошу простить мне мой вызывающий вид, господа. Снова ваш выход! Показывайте дорогу, я постараюсь не отстать!
Корбен не обманул: достигнуть уровня подземки им удалось меньше, чем через двадцать минут. Они добежали до станции и попытались подняться на поверхность. Но на выходе была охрана, и их задержали: никто не мог предъявить удостоверение личности, а обнаженный торс полковника и его разбитое лицо не давали возможности поверить, что он не последний человек в армии Халифата.
Впрочем, заперты они находились недолго: полковник сразу потребовал телефон и связался со своей службой. Минут через двадцать приехал вагон с тремя офицерами его службы, они привезли чемодан с одеждой для полковника. Пока он переодевался, офицеры заполнили необходимые бумаги. Потом все отправились в Измир. Но не одни: с ними поехали еще и двое солдат охраны с короткими автоматами через плечо.
Ехали долго, но в вагоне было слишком шумно, чтобы разговаривать. Когда зажглась красная лампочка, все вышли на перрон.
— Благодарю вас, господа, — обратился полковник к Корбену и Бадди, — ваш план сработал. Сейчас вас проводят в общежитие для молодых сотрудников нашей службы. Там не очень комфортно, но большего пока предложить не смогу: до окончания расследования я сам буду под арестом. Завтра состоится заседание трибунала по обстоятельствам моего освобождения. И я очень рассчитываю на ваши показания.
— Не беспокойтесь, — заверил его Бадди, — нам есть что предъявить в вашу защиту.
— И мы тоже на вас рассчитываем, полковник, — напомнил Корбен.
Полковник улыбнулся и протянул каждому руку на прощанье. Потом развернулся и ушел в сопровождении солдат охраны.
ТРИБУНАЛ
Первым в зал пригласили Бадди. За большим дубовым столом сидели трое судей в длинных черных одеждах с широким стоячим воротником красного цвета и красных фесках. Полковник был в металлической клетке с двумя охранниками за спиной. Но это были другие солдаты охраны: в черной форме и красных фесках с тяжелыми саблями на боку. Широко расставив ноги, они стояли неподвижно, держа руки за спиной.
Полковник сидел в наручниках. Несмотря на раны на лице, он был тщательно выбрит. При этом выглядел спокойно и доброжелательно, будто обсуждался вопрос о планах на выходные.
— Подойдите к столу и назовите себя, — громко сказал судья в центре, полный человек с желтым одутловатым лицом и седыми усами.
Бадди подошел к столу и… задумался. На Ондер-ага его имя произвело тяжелое впечатление и вызвало массу дополнительных вопросов. Не лучше ли назвать свое имя до оцифровки и рассказать о родителях, к которым ты сейчас не имеешь отношения? Документов ведь все равно нет!
— Мне присвоен номер HD0315BB0000135, что считывается по моему QRID в верхней правой части головы. Но для удобства вы можете называть меня Бадди.
— То есть вы являетесь роботом, — не спросил, а скорее констатировал судья с левой стороны от председательствующего. Это был крупный человек с военной выправкой.
— Нет, ваша честь, — вежливо ответил Бадди. — Я являюсь цифровой копией реального человека с его эмоциями и мировоззрением.
— В любом случае вы не являетесь творением Всевышнего! — опять констатировал левый судья. Но его тут же перебил председательствующий, даже не взглянув на своего соседа:
— Хочу напомнить присутствующим, что все создания на земле являются творением Всевышнего. Если у человека есть родители, то они тоже появились на свет только по воле и замыслу Создателя. Кроме того, — он все-таки повернулся в сторону своего большого соседа, — вопросы теологии не входят в юрисдикцию трибунала, для этого существует шариатский суд.
Он посмотрел на Бадди:
— Ваше место рождения и являетесь ли вы подданным великого халифа Абдул-Меджида III, да будет он править вечно?
— Нет, ваша честь, мы прилетели с острова Байнукан в ста сорока трех милях от Измира, где я и был произведен компанией «New Cro-Magnon, Inc.». Формально этот остров принадлежит Великому Халифату, но обладает правом экстерриториальности согласно договору долгосрочной аренды.