Вот так дом! Вот так знакомые! В центре внимания странные бородатые люди, молодые, лет по тридцати, на вид очень ученые, но как будто на что-то злые. Ругают Петербург помойкой, возрожденцев вырожденцами. С. на мои удивленные вопросительные взгляды только лукаво улыбался и делал знаки молчать. А бородачи всех ругали, Петрова, всю его, как они говорят, секту, Демианову досталось больше всех, его прямо-таки ругательски ругали. Я чуть не подавился, услышав. Супунов, не скрываясь, потешался, видя мое изумление, теперь уж ясно, зачем он меня сюда притащил. Слава богу, ко мне обращались мало, и то только дамы, а бородачи больше друг другом были заняты и своей критикой всего современного. Ну и компания! На обратном пути С. в отличном настроении смеялся и вышучивал всех, меня, бородачей, Демианова, возрожденцев. Мне такие забавы непонятны. Расспрашивал его про Алешу. Тот живет с матерью – двоюродной сестрой Супунова и отчимом. Есть у него две младшие сестры-двойняшки, дочери отчима и бабушка. Ни с кем в семье бедный мальчик не близок, и вообще, его считают, чуть ли, не юродивым. Лет ему, оказывается не 13-14, как я думал, а уже 16. В гимназию он никогда не ходил, его учили дома приходящие учителя. Собирается держать экзамен в Московский университет. Все это из Супунова пришлось силком вытягивать, они не очень-то дружны. Мышонок просто приходит к нему в мастерскую и сидит тихонечко в уголочке. Я попросил С. быть с ним поприветливее, ведь мальчику так одиноко. Он способный и очень милый. С. удивился, что я принял в его племяннике такое участие. Я взял с него слово впредь быть с Алешей внимательней, глядя на меня, он посерьезнел, а сам я растрогался почти до слез, так стало жалко маленького Мышонка, а вместе с ним и себя почему-то.
Начнем сначала. Это я, Наивен и смущен немного,
А это комната твоя,
В которую вхожу с тревогой.
Постойте, или это сон?
Я у себя, а входит он.
Такой же робкий и смешной,
Как я с тобой, так он со мной.
И что я слышу! Тот же тон.
И жест и мимика твоя.
Но на моем-то месте он. Помилуй бог! А где же я?
Начнем сначала. Он со мной,
Ты за моей стоишь спиной,
Я за спиною у него.
Кто с кем из нас? Кто за кого?
Опять сначала. Погоди!
Так можно тронуться умом
Ты далеко, я здесь один,
Вернее, с ним теперь вдвоем.
Никто не думал подражать,
Или других изображать,
Но вышло все само собой.
И вот мы с ним, как мы с тобой.
30 апреля 1910 года (пятница)
Ночью Вольтер разбудил меня, прибежав ко мне в комнату, и, объявив мою идею с «Кошкой» гениальной. А я подумал: «Что же это значит? Отъезд? Неужели сегодня?» И почему-то испытал разочарование. – «Нет! Москва наше новое искусство не примет. Здешние патриархи театра нашего не допустят». Вот те на! Как будто он с нами был вечером и своими ушами слышал бородачей. Значит, едем. И мое укромное гнездышко придется покинуть. Чего ж мне еще? Погостил – знай честь. Разве думал я оставаться тут на всю жизнь? А все-таки жаль уезжать, номер мой стал для меня родным. Как быстро привык! И дорогого друга Супунова жалко оставлять, и милого маленького Мышонка. Снова он будет одинок и заброшен. До рассвета курили, строили планы. Рассказывали друг другу свою жизнь. Когда Ап.Григ. пошел спать, я, спустившись вниз, на площадь, еще немного побродил до тех пор, пока пустая тихая Москва не проснулась и окончательно не заполнилась, приняв обычный дневной облик. Тогда уж я вернулся к себе. И, несмотря на бившее в глаза солнце, заснул быстро и сладко, даже штор не задернув.
Телефонировал Демианову. Рассказал о бородатых хулителях, развеселивших С., о наших с В. планах. Он тоже загорелся, всё одобряет, для нового театра хочет дать несколько своих пьес и к ним напишет музыку.
Занимались с Вольтером его московскими делами, которые тут же нашлись, как только запахло отъездом. Вернулись поздно, уставшие, даже в ресторан не пошли. Подумать только! Всего лишь несколько дней прошло, а я буквально чувствую, как сильно переменился. Так Москва на меня повлияла. И мне тревожно думать о возвращении домой, ведь уже не возможно для меня вернуться прежним. А значит стану всем чужим? Неловко делается при мысли о доме.
Страна Розовых Грез.
Китайская сказка
В небольшой рыбацкой деревне жил юноша Сюнь-Пэ. Пригожий лицом и очень добрый. Однажды во время ужина он заметил, что рис, который подала ему матушка, светится необыкновенным розовым сиянием. Сюнь-Пэ удивился, но так как был очень голоден, доел все до конца. В ту же ночь странный сон приснился юноше. Прекрасный воин в расшитом зóлотом одеянии звал его к себе в гости в страну Розовых Грез, столица которой далеко внизу по течению реки Дай-Вэ.