– Да, – сказал он очень весело, – пойду. Прощайте, Саша. – Я пролепетал, кажется, «до свидания», и еще, вроде бы, что буду писать. И в таком я был отчаянье и так подавлен, что не догадался даже подойти к окну, помахать рукой. Мы не обнялись с ним на прощанье. Поезд дал гудок и тронулся. Вот и всё.
Часа два я молчал, погруженный в свои невеселые мысли, ни на кого не глядел. Мама с Аней посуетились немножечко, устраиваясь, потом угомонились. Они видели, в каком я настроении, поэтому, между собой говорили очень тихо, иногда даже на шепот переходя.
Я сидел и думал, «какой ужас!», разве этого я хотел? Куда ж я еду? зачем?
Мимо нас проходил кондуктор, мама подозвала его и о чем-то тихо с ним заговорила. Он сказал громко: «Очень даже возможно, место есть». Она что-то ему ответила еще тише, он сказал: «Как желаете». Мама повернулась ко мне:
– Саша, там вещи какие-то наши не в тот вагон занесли, сходи, милый, узнай.
Какие вещи, почему? Толком не разобравшись, и не поняв ничего, я пошел. Перебрался в соседний вагон, а мне навстречу, глазам не поверил – Демианов с саквояжем.
– Вот и я! Не ожидал?
– Ты?! Что же это, как? Откуда?
– Представь себе, я еду с вами! Мы с твоим семейством обо всем договорились, а тебе сюрприз хотели сделать.
Вот это сюрприз! У меня аж ноги ватные стали. Может ли быть такое счастье! Это мне еще нужно попривыкнуть и поверить до конца.
М.А. перебрался в наш вагон. Я разговорчивей не стал, а по-прежнему молча сидел ошарашенный, только глупо улыбался. И Миша улыбался и мама, а Анна даже хихикала от удовольствия.
Поздно вечером, когда все улеглись, мы с М. нашли укромное местечко и целовались долго и сладко.
14 сентября 1910 года (вторник)
Я абсолютно счастлив! Вот теперь вся моя семья по-настоящему в сборе и можно ехать всем вместе хоть на край света. Мама и Анна отлично ладят и все время хлопочут о нас с Мишей, чтобы мы были сыты. Мы же не можем ничего есть, так они нас закормили, а нам вовсе не до того. У нас с Демиановым настоящий медовый месяц, только и ищем, как бы улучить момент, уединиться где-то, чтобы приласкать друг друга. Настоящая любовная лихорадка. Хоть в поезде это и чрезвычайно трудно устроить, но мы умудряемся.
15 сентября 1910 года (среда)
Я пьян от любви и счастья! В прямом смысле этого слова. Раньше встречал в книгах такое выражение, но не думал, что надо понимать его буквально.
С нами едут социалисты-революционеры. Двое молодых мужчин с бородами. Миша говорит, что наклеенными. Он спорил с ними о политике. Оба они страшно горячились, доказывали ему несправедливость мироустройства, не замечая, что он только развлекается, нарочно подзадоривая их, и, делая вид, что ничего не понимает. Мы с Анной не вмешиваемся, а мама воюет с Мишей на стороне бородачей.