— Нет, пума так не кричит, — покачал головой старший матрос. — Это голос человека. Может быть, безумного, но человека. Пойдем дальше.
Вскоре дорога-река разветвилась. Пока спорили, по какому пути двинуться, снова, совсем уже недалеко, раздался жуткий хохот. Он доносился откуда-то сверху.
Матросы свернули с дороги в сторону, спугнув стаю обезьян, которые с неистовыми воплями бросились по кронам деревьев вглубь чащи. Пройдя еще несколько шагов, матросы оказались у подножия трех могучих цекропий,[1] оплетенных лианами. Сверху, сквозь густую листву, явственно доносился злорадный старческий смешок. За одним из стволов свисала сплетенная из лиан лестница. Младший матрос взбежал по ней до развилки ветвей и с криком ужаса свалился обратно. Он столкнулся наверху с оскалившейся пумой, высунувшей из листвы свою рыжую, черноухую голову.
На дерево никто больше лезть не осмелился. Но за группой пальм матросы заметили на поросшем кустарником крутом холме большое ветхое строение, окруженное полуразрушившимся частоколом. Цепляясь за кусты, люди вскарабкались на холм и увидели ветхий деревянный дом с десятком квадратных окон по покосившемуся фасаду. По углам дома стояли четыре искусно сделанных чучела ягуаров. Еще два чучела сидели у двери, словно стерегли вход.
Дверь была не заперта. В большой, пыльной комнате никого не было. На широких столах стояло запыленное лабораторное оборудование, какие-то приборы, к которым, видно, давно уже никто не прикасался. В шкафах без дверец были навалены змеевики, колбы и груды битой лабораторной посуды. В соседней небольшой комнате у стены стояли прямоугольные баки из пластмассы, а в дальнем углу виднелась покрытая тряпьем железная койка и стол с остатками еды. На полках, занимавших всю заднюю стену комнаты, в просторных стеклянных банках виднелись причудливые ветки кораллов.
За матросами в комнату, хихикая, вошел все тот же незнакомец в тростниковой шляпе. Бросив шляпу на кровать, морща в хитрой улыбке коричневое старческое лицо, он сказал:
— Вы за мной гонитесь, а я сам пришел. Приветствую вас, посетивших старого Хосе Рамона в его доме.
— Зачем у вас чучела возле дома стоят? — полюбопытствовал младший матрос.
— Чучела? Чтобы обезьяны в доме не безобразничали. Они тут стадами бродят. А где пума или ягуар, туда они и носа не покажут. У меня и на деревьях есть чучела. Я тут по милости компании Эддера четырнадцать лет живу, мне хоть такая охрана нужна.
— Что же вы тут делаете?
— Просто живу! Компания Эддера завезла сюда тысячу рабочих добывать из диких деревьев каучук. Война с Германией кончилась, и нас тут бросили. За холмом кладбище — семьсот крестов. Малярия, чорт возьми! Человек триста пошли пешком сквозь джунгли к океану. Конечно, не дошел ни один. Остался в живых, чтобы отомстить за всех мертвых, один человек — великий биолог Хосе Рамон! Видите эти кораллы в банках? Перед вами чудо науки. Пресноводные кораллы! Понимаете? Они разрастаются, как раковая опухоль! И Эддер и другие прохвосты будут щелкать в малярии зубами, как тысяча моих товарищей.
Матросы стояли ошеломленные, а полубезумный старик, размахивая жилистыми руками, кричал:
— Русла рек зарастут моим кораллом! Весь этот район превратится в громадное болото. Пусть и Эддер тогда узнает, что такое тропическая малярия… Из каждого килограмма кальция, который несет вода рек, девятьсот девяносто граммов захватывают мои кораллы!
Наконец старик устал и повалился на койку. Старший матрос подошел к нему и хмуро сказал:
— Вставайте! Вас приказано привести на яхту.
Рамон приподнял голову с кучи тряпья, и яростно крикнул:
— Убирайтесь к дьяволу! Здесь я хозяин!
Матросы, перемигнувшись, навалились на него, связали и понесли, удивляясь легкости иссохшего старческого тела.
Когда они перебирались на яхту, воды возле нее стало еще меньше. Дно словно подымалось из коричневой речной глубины. Один из матросов, добравшись до края отмели, отломил и принес Эддеру причудливую ветку коралла.
Сэр Генри приказал развязать пленника и молча уселся на диван в салоне, поглядывая в сосредоточенном раздумье то на Рамона, скорчившегося в широком кресле, то на голубовато-серую, бугристую ветку коралла. Наконец он спросил:
— Как же вы заставили эту морскую штуку расти в реке?
Рамон промолчал. Эддер снова спросил:
— И быстро она растет?
— Сами узнаете, — не скрывая злорадства, ответил старик. — Уйдете вы отсюда по бывшей реке пешком.
— А остановить рост этой гадости можно?
— Захочу — остановлю.
— Каким способом?
1
Цекропия (лат. Cecropia) — род растений семейства Крапивные (Urticaceae), распространённых главным образом во влажных тропических лесах Центральной и Южной Америки.
Быстрорастущие, большей частью вечнозелёные деревья с полыми стеблями, иногда с корнями-подпорками.