====== Глава 20. Так куклоедов на самом деле нет? ======
Куклы вновь окружили её. – Искорка, не ходи! – взмолилась Канарина, которая стала ей подругой, после того, как Искра выручила её, отдав ей свою песню. – Неужели ты так уверена, что куклоеды на самом деле не существуют? А если они есть, они же съедят тебя! – Никуда я тебя не пущу! – выступила вперёд Квадратная Донна. – Ты – моя лучшая подруга, я не хочу, чтобы ты погибла! Искра с нежностью посмотрела в лица своих подруг и улыбнулась. – Не надо за меня бояться! – ласково произнесла она. – Поймите, так жить, как мы жили до сих пор, больше невозможно. Мы не знаем свободы, потому что боимся призраков. Это надо разрушить любой ценой! Из дома Карабаса-Барабаса не так просто было выйти: тяжёлая дубовая дверь была закрыта на ключ, который хранился только у хозяина, на окна были поставлены решётки. Но Искра знала, что в погребе находилась приличная отдушина, ведущая наружу. Кукла вполне могла выбраться из дома через эту амбразуру. По-видимому, об этой лазейке не знал никто, даже сам Карабас. Кукла вскарабкались на подоконники, а Искра сошла в погреб, не выпуская из рук фонарь, и за несколько минут выползла через отдушину наружу. У неё абсолютно не было страха, этому способствовала не только уверенность, что никаких куклоедов на самом деле не существовало, но и вино, которое она выпила в компании с Шушарой. Она была бодра и даже весела, ощущая внутренний кураж. Подняв над головой фонарь, чтобы он освещал её щуплую фигурку, она принялась обходить дом. Заметив кукол, припавших к стёклам окон, она улыбнулась и помахала им рукой. Они смотрели на неё с каким-то ужасом, о чём-то переговариваясь между собой. Вероятно, они готовились узреть что-то очень страшное. Искра прошла сквозь кусты, где, по словам лисы Алисы и кота Базилио, сидели в засаде куклоеды. И благополучно шагнула из них наружу и побрела дальше. И снова кусты – и снова движение. И так, обогнув весь дом, она нырнула обратно в отдушину и оказалась в погребе. А затем поднялась наверх по деревянной скрипучей лестнице и направилась в комнату к куклам. Там царило оживление. – Так куклоедов на самом деле нет? – удивлённо переговаривались между собой куклы. – Так кот и лиса нас обманывали? – Вот именно! – весело подтвердила Искра. – Но теперь-то вы понимаете, что мы можем спокойно выбраться наружу? – Да, да, мы можем выбраться! – заволновались куклы. – И нас никто не тронет, как не тронули Искру! Нас никто-никто не тронет! Никто! – Так что же нам мешает уйти отсюда прямо сейчас? – продолжала Искра. – Мы можем собрать свои пожитки и убраться. Мы будем идти всю ночь по ночным улицам, а днём куда-нибудь спрячемся. А потом переберёмся в другой город! Мы сможем работать сами на себя. Сами выступать. Сначала на улицах, а когда накопим достаточно денег, то откроем собственный театр. И никакого Карабаса над нами не будет! Мы будем сами всё решать за себя и никто не будет нами управлять! – Сами?.. Сами?.. – куклы были в явной растерянности. – Вот так бежать?.. В ночь?.. – Днём будет бежать невозможно. Мы можем сделать это только сейчас, пока крыса спит. – Но ведь нам придётся принимать очень серьёзные решения, если над нами не будет хозяина! – робко поёжился Бамбарино. – А если они будут неправильны и станет только хуже?.. – Тогда мы сами исправим свои ошибки! – А если не исправим? Ведь нам есть, что терять! – голос фокусника начал дрожать от волнения. – Разве ты не слышала, что синьор Карабас относится к нам гораздо милостивее, чем к тем, первым куклам? Ведь это не спроста, значит, он ценит нас! У нас есть кровати, одеяла, подушки, похлёбка три раза в день и нас не бьют семихвостой плетью! – Но ведь он грозил вам ею, если вы не обновите репертуар! – Так надо просто стараться делать так, как велит синьор Карабас и никого плеть не коснётся! Я вот, например, уже придумал новые фокусы для сцены, синьор Карабас будет мной доволен. И все постараются – и избегут плети. – Так значит, никто не хочет бежать? – Искра исподлобья посмотрела на кукол. – Квадратная Донна? – взгляд её упал на лучшую подругу. – Аааа... Ммм... – замялась та. – Ну, видишь ли... Та отдушина в погребе слишком узка для меня, я, пожалуй, в неё не пролезу... – Там отсыревшая мягкая земля. Если немножко порыть, то можно отдушину расширить. Но Квадратная Донна ничего не ответила, отводя глаза в сторону. – Канарина? – Искра с надеждой взглянула на другую подругу. Та и вовсе испуганно захлопала ресничками и также отвела глаза. ” – Бежать одной? – подумала Искра. – Но как же я тогда проучу Карабаса-Барабаса за то, как он поступил со мной? Как же можно допустить, чтобы это мерзкое чудовище и дальше так сладко жило за счёт тех, кто гораздо лучше его? И неужели бегство в таком случае – это выход, спасение? Нет, я должна добиться, чтобы все куклы оставили его. Только тогда это будет победа, а не унизительный побег!” Куклы, повесив головы, разбредались по своим кроватям. Было очевидно, что ни в ком из них не разгорелось желание поменять иллюзию благополучия на настоящую свободу. Искре поневоле пришла в голову метафора: если огненная искра падает не на сухую солому, а на отсыревшую, то огонь не разгорится. Души кукол были подобны этой сырой соломе, они не созрели, не были готовы к пожару, который бы взвился бурным пламенем и подвигал на борьбу за освобождение. Она выбралась в большую комнату и села на край очага, на большой булыжник. Свет догорающего огонька в фонарике, который поставила у своих ног Искра, бросал слабый отсвет на лицо печальной куклы: брови домиком, меланхолично приподнятые над переносицей, большие грустные глаза, длинные ресницы, опущенные вниз, носик-вишню, чуть посапывающий и подрагивающий.
====== Глава 21. Как изменилась внешность Искры и Принца ======
Взгляд её блуждал по окружающей обстановке, слабо освещённой догорающим огоньком в фонарике. И вдруг остановился на небольшом предмете, лежавшем на полу. Это был пилка для ногтей, брошенная Карабасом-Барабасом. Надо бы положить её на место, иначе Карабас может её хватиться и рассвирепеть, что нужная ему вещь не лежит там, где всегда. И вдруг Искре в голову пришла очередная идея. Она пощупала пальцами свой нос. Он был сделан из мёртвой глины, но всё же обладал некоторой чувствительностью, было неприятно, когда по нему щёлкали. Но всё же это было место на теле, где любой удар не был так болезнен, как в другом. Искре приходилось падать и ударяться носом, но нос при этом болел не так сильно, как другие части тела. Искра решила: надо действовать! Надо что-то менять в себе, если пока она ничего не может исправить вовне. Она снова добрела до кухни, спустилась в погреб под полом и там принялась пить вино из бочонка. И пила до тех пор, пока не начала ходить зигзагами, а нос утратил чувствительность совершенно. Затем она забралась в спальную для кукол, стащила зеркальце из тумбочки Принца. И вернулась в большую комнату. Подлила масла в фонарик, чтобы посильнее разгорелся огонёк. Взяла лежавшую поблизости тряпку для протирания пыли, стиснула её зубами. И шаркнула пилкой для ногтей по носу, одновременно глядя на себя в зеркальце... Боль всё же ощущалась, но не в такой степени, как когда крыса Шушара отгрызала ей пальцы. При этом надо было быть весьма аккуратной, стирая пилкой для ногтей глиняную бордовую вишню со своего лица. Эту вишню надо было обточить так, чтобы вместо неё остался маленький аккуратный носик, как у других кукол. Пришлось провозиться всю ночь, чтобы к раннему утру с лица куклы исчезла бордовая вишня и вместо неё появилась крошечная кнопка... Искра закрашивала перед зеркальцем нос телесно-розовой краской, изготовленной ею от смешивания белой, розовой и доли коричневой краски, когда в большую выполз Принц. Искра сидела всё на том же булыжнике у очага и так была увлечена своим занятием, что даже не заметила появления Принца. – Так вот где моё зеркальце! – проговорил он, приближаясь к Искре. Та обернулась на его голос и очень обрадовалась: нос она уже докрасила полностью и теперь ей было очень приятно думать, что именно Принц первым увидит, какая она теперь стала хорошенькая. Она кокетливо улыбнулась, но в ответ лицо Принца прямо перекосилось от злобы: – Ты украла моё зеркальце!!! – Я не крала, – принялась оправдываться Искра. – Я только взяла на время, но я бы вернула. Ты уже спал, а так бы я попросила его у тебя... – И ты думаешь, я бы тебе его дал?! – А почему бы и нет? – Ну-ка, верни мне моё зеркальце! – надменно проговорил Принц, протягивая ладошку. Искра покорно протянула ему зеркальце. – Вот, возьми пожалуйста. Принц взял зеркальце за ручку и вдруг с размаху швырнул его об пол. Оно разбилось на несколько осколков. – Зачем же?.. – охнула Искра, вскакивая на ноги. – А потому что мне теперь противно смотреться в него, после того, как в нём отражалась твоя рожа! – с ненавистью ответил он. – Но я думала, что нравлюсь тебе. Ты же хотел со мной выступать! – А ты ничего не поняла? – он зло рассмеялся. – Я хотел с тобой выступать, чтобы показать перед зрителями твою ничтожность, спихнуть тебя в воду, чтобы тесто смылось с твоего носа, а платье раскисло и всем были видны твои безобразные ноги! – он снова захохотал. – Так ты нарочно меня толкнул?! – А ты думала, что я такой неуклюжий, что могу это сделать нечаянно? – За что?.. – За то, что ты должна знать своё место! Нечего тебе лезть на сцену, где место только красивым куклам! Нечего тебе равняться с нами! Твоё дело мыть полы, стирать, готовить нам похлёбку и вот, вот – чистить котёл! Ну-ка живо чистить котёл! Видишь, какой он закопчённый! – Принц выставил указательный палец и сделал шаг к котлу. И тут он наступил ногой на осколки разбитого им зеркальца и поскользнулся на них. Его качнуло вперёд и он упал, ударившись лицом об один из булыжников, которыми был обложен очаг. Искре показалось, что он убился и она громко закричала от страха. Через несколько минут в большую комнату уже сбегались куклы. Но Принц оказался жив. Он медленно приподнял голову. Она была цела, только у него не было носа. Нос раскрошился на мелкие осколки.