Нет, Искру нельзя было трогать – пока. Но Карабаса-Барабаса так душила злоба, что он ощущал потребность выплеснуть её хоть на кого-нибудь, иначе у него снова поднимется кровяное давление и ему могут не помочь даже пиявки Дуремара.
Он приказал коту Базилио принести ему из спальной семихвостую плеть. – Эй, вы, фарфоровые головы! – буркнул он, обращаясь к куклам. – Ну-ка, показывайте мне, как вы обновили репертуар для моего театра! – Но синьор, ведь прошло так мало времени!.. Мы не успели подготовиться! – Молчать, негодяи, а то дам больно! – рявкнул он. – Времени было достаточно, я сам видел, как вы старались вчера! Ну-ка, показывайте, чего вы добились или пеняйте на себя! Тут явился кот Базилио и подал Карабасу страшную чёрную плеть. Куклы, догадавшись, что им грозило, разом в ужасе вскричали и отступили на три шага назад. Карабасу это понравилось. – Вы показывайте, что вы придумали! – он указал плёткой на танцоров и танцовщиц. Когда маэстро Джоакино создавала танцующих кукол, он изготовил их похожими друг на друга и всего их было двенадцать. Шесть куклят-танцоров, в белых костюмчиках, их смазливенькие личики были схожи, как лица близнецов. И шесть куколок-танцовщиц в белых платьицах с пышными подолами, хорошеньких, с одинаковыми личиками и волосами. Если танцоры и танцовщицы чем-то отличались между собой, то только мушками на лице. Это специально сделал маэстро Джоакино, чтобы куклы имели хоть какое-то различие. У кого-то была мушка над губой, у кого-то над бровью, или на левой щеке или на правой и так далее. ” – Танцоров достаточно много, – рассуждал Карабас-Барабас, с ненавистью глядя на их новый танец, который они ещё толком не успели даже придумать до конца, – и все они похожи. Если один или одна из них не сможет выйти на сцену, почтеннейшая публика даже не заметит этого, что их меньше. Их много и они похожи. А не запороть ли мне кого-нибудь из них, чтобы мне полегчало?” Повод наказать куклу тут же появился. Одна из танцовщиц с мушкой над губой, которую звали Додича, никак не могла войти в такт и всё время сбивалась, она заставляла нервничать других танцоров и танцовщиц и явно портила представление. Поднявшись с кресла, Карабас шагнул к ней, схватил её за волосы и, не обращая внимания на то, что она вопит от боли, а другие куклы разом вскричали от ужаса, он положил её ничком на скамеечку для ног и трижды нанёс ей удар плетью, после чего бедная кукла потеряла сознание. – Что вы делаете, синьор? – закричала Квадратная Донна. – Она же не сможет теперь выйти на сцену! – А я чихал! – бросил Карабас-Барабас. – У меня ещё пять танцовщиц и все они на одно лицо! Публика не заметит! Одну из похожих потерять не страшно! Куклы подняли несчастную Додичу, пребывавшую в бессознательном состоянии, и перенесли на кровать. Тем временем, Карабаса уже развлекал своими новыми фокусами Бамбарино.
====== Глава 24. А вы думали, это никогда не произойдёт? ======
Куклы окружили кровать, на которой лежала танцовщица с закрытыми глазами. – Не верю, что это произошло! – растерянно проговорил партнёр Додичи по танцам Ундичо. – Ведь синьор Карабас порол плёткой только первых кукол! – А вы думали, это никогда не произойдёт? – резко проговорила Искра. – Ведь эта плётка находилась там, в спальной, никуда не делась. А если она висела на гвозде, то, вы думали, она никогда не будет снята с гвоздя, чтобы воспользоваться ею?! – Но мы думали, что только для устрашения... – И вы ещё сомневаетесь, надо ли вам бежать из этого дома? – продолжала Искра. – Вот вы! – она обернулась к толпе танцоров и танцовщиц. – Вы ведь на одно лицо и вас много. Думаете, Карабас будет вами дорожить? А если его злоба завтра так разойдётся, что он будет иметь потребность кого-то убить? Как вы считаете, кого, вероятнее всего, убьёт он? Тех, кого много, кто похож! – Ну, убить – это уж слишком... – Вы ведь думали так и про плеть: пороть нас – это слишком? – Но не убьёт же он нас всех! – Но убит может быть любой из вас! Вы можете предположить – кто? Угроза висит над всеми нами! Как вы не понимаете, что мы должны бежать отсюда как можно скорее и как можно дальше! – А как же мы побежим в неизвестный мир? Мы же не умеем в нём выживать! – Нас много, мы будем поддерживать друг друга и выживем!
Но тут в комнату ворвался радостно возбуждённый Бамбарино. Щёки его пылали, как от большого удовольствия, глаза счастливо сияли.
– Синьору Карабасу понравились мои фокусы! – задыхаясь от упоения, сообщил он. – Синьор даже потрепал меня по плечу и сказал: “Молодец, мальчик, такие куклы мне нужны!” – Мы все ему нужны, – ответила Искра, – ведь мы приносим ему деньги. Хотя, кое-кого он всё равно не щадит... Бамбарино покосился в сторону лежавшей на кровати Додичи и сиянье глаз его немного померкло. Он подумал несколько секунд, затем произнёс: – Лентяям всегда достаётся! Всё от того, что кое-кто не хотел стараться. А требованья синьора Карабаса даже очень справедливы! Мы обязаны трудиться над собой, открывать в себе новые возможности, оттачивать умение, а главное – думать! Думать, как самосовершенствоваться! – Я думала, решение самосовершенствоваться должно быть собственным, а не навязанным... – А тебе, Искорка, лишь бы бунтовать! – язвительно ввернул барабанщик Бум. – Всё тебе неймётся. А между тем, это по твоей вине досталось Додиче. Ведь это ты разозлила Карабаса своими выходками! А поскольку ты так или иначе, теперь у нас, так сказать, примадонна... – он хихикнул. – Примадонна! – с ядовитой иронией повторил он. – То Барабас тебя и пальцем не тронет. Но ему ж надо было на ком-то отыграться. Вот Додича и получила вместо тебя. – Хорошая речь, нечего сказать! – горько усмехнулась Искра. – Так значит, никто не собирается ещё бежать этой ночью? – она обвела взглядом приунывших кукол. – У нас всё ещё есть такая возможность. Мы можем снова напоить крысу и выбраться через погреб наружу. Куклы отводили глаза, опускали лица вниз. Было очевидно, что они ещё не готовы к побегу. ” – Ладно, поглядим вечером, – подумала Искра, – может, до вечера произойдёт ещё что-то такое, что изменит их решение.” Между тем, наступило время обеда. В комнату для кукол въехала тележка, на которой стояла кастрюля с кашей. Её толкал впереди себя Принц. Рядом с ним шагала Роза с черпаком в руке. Куклы начали выстраиваться в очередь. Но каша оказалась пригорелой настолько, что её было невозможно есть. – Ну, вот, теперь мы остались без обеда! – проворчала Квадратная Донна, которая любила поесть больше других. – Когда готовила Искра, каша никогда не была пригорелой! – Но мы не умеем готовить! – Роза развела ручки в сторону. – Мы никогда этим не занимались, – добавил Принц, – мы же были предназначены не для этого! – А как же вы собираетесь готовить для самого Карабаса? – спросила Искра. – Но Карабас любит сам поджаривать себе на вертеле над очагом свежую дичь... – Иногда он требовал себе омлет или тефтели. – И ты ему готовила? Откуда ты узнала рецепты? Ты же не могла вычитать их в кулинарной книге. Никто из нас не умеет ни читать, ни писать! – Когда я была только куском живой глины и лежала на полке, я много наблюдала за тем, как готовил себе дядюшка Джоакино. Я много видела, что делал он. Как шил, клеил, производил другие действия. И многое запомнила. Поэтому умею кое-что. Принц и Роза переглянулись. Затем, разом обратившись к Искре, непривычно-заискивающими голосами принялись умолять её научить готовить и их. – Не лучше ли вам бежать этой ночью? – спросила Искра. – Не могу понять, почему вы все выбираете приспосабливаться под этого тирана, а не освободиться!.. Она собиралась говорить ещё и ещё, но тут внезапно в комнату вошли лиса Алиса и кот Базилио. Эта парочка тоже готовилась к очередному представлению. Оба они были одеты в белые одеяния, пошитые из старых простыней, у обоих были подкатаны глаза, руки умильно сложены. Двое проходимцев каким-то чутьём поняли, что Искра сумела каким-то образом посеять в куклах сомнение в существование куклоедов, а потому старые способы запугивания больше не подходили. Но их головы, привыкшие долгое время ловчить, хитрить, изворачиваться уже были наполнены новыми замыслами. И они поспешили выложить их куклам. – Сегодня этой ночью мне было видение! – с пафосом провозгласила лиса Алиса.