Но иногда случалось, что он желал что-то приготовленное. Искра справлялась с этим и ещё и успевала что-то приготовить для кукол, а вот Принц и Роза, похоже, оказались в беде. Куклы не испытывали к ним жалости: ещё раньше эта парочка умудрилась настроить против себя всех своим высокомерием и злонравием. Не было причины и у Искры любить их после того, сколько издевательств она вытерпела от них. Но она понимала: хоть она их и не любит, но они её товарищи по несчастью, они в одной связке, по одной стороне баррикад. Значит, надо было попробовать им помочь.
Она принялась разъяснять им, как нужно готовить макароны и кетчуп, она делала это подробно и доходчиво, потом повторила снова и снова, чтобы они запомнили и ничего не напутали. Принц и Роза слушали её очень внимательно. Но тут её прервал истошный рёв Карабаса-Барабаса: – Искрррррааа!!! Кукле пришлось поспешить к хозяину.
====== Глава 31. Картонные куклоеды ======
Карабас-Барабас отдал ей приказ забраться на чердак и вытащить оттуда картон, мешковину и ещё кое-что, что пригодилось бы для приготовления декораций. Искра была вынуждена повиноваться. Завтракать куклам не пришлось: Принц и Роза в запарке пытались готовить макароны для Карабаса и не успевали сделать пищу для кукол. Они то и дело выбегали по очереди из кухни и спрашивали Искру, правильно ли они сделали то-то и то-то. И, не смотря на их старания, макароны у них всё-таки не получились и Карабас-Барабас выпорол плетью Розу, а Принца помиловал, решив, что кто-то должен из этих двоих “дармоедов” работать по дому. – Похоже, скоро порка кукол станет в этом доме делом привычным, – проговорила Искра, сбрасывая с чердачного окошка вниз куски картона. Она прикинула: из картона можно будет сделать ящики, которые будут изображать куклоедов. Сверху ящики можно будет закрыть мешковиной и чёрной бахромой – так может получиться впечатляюще и устрашающе. А чтобы ящики двигались, под каждым из них может сидеть кукла. Искра сама спрячется в таком ящике, а во время представления сдвинет его в угол сцены, откуда можно спуститься в зрительный зал. В темноте никто не заметит, как она выберется из ящика, нырнёт под скамейки, на которых сидят зрители, проползёт под ними и выскочит из театра наружу. И побежит, куда глаза глядят, лишь бы подальше от дома Карабаса. А там она разыщет маэстро Джоакино и попросит, чтобы он защитил её и спас других кукол. Мысли о свободе взбодрили и она принялась с особым рвением за изготовление декораций. Карабасу это понравилось: – Ага, дармоедка, молодец, хорошо заглаживаешь свою вину за ночной побег! Давай, давай, отрабатывай за то, что побеспокоила меня! Других кукол он, как всегда, ругал, особенно досталось Квадратной Донне, которая никак не могла наловчиться ходить по канату, который был теперь протянут невысоко над полом и под ним лежали подушки со всех кукольных кроваток. Донна то и дело падала на них, не успев даже ступить на канат. – Ну, хватит, Квадратная Тумба, с тебя не будет тут толку! – раздражённо поморщился Карабас. – Ты ни на что не годишься. Иди-как лучше помоги Искре готовить декорации для моей пьесы. Чем быстрее они будут сделаны, тем лучше для вас, лодыри! Квадратная Донна, которая была по натуре ранима и чувствительна, никак не могла привыкнуть к тому, что Карабас называет её Тумбой, заплакала, но повиновалась и отправилась к Искре, скреплявшей стенки картонных ящиков металлическими скобками. – Как он может так унижать моё достоинство! – рыдала она, когда Карабас, наконец, покинул комнату кукол. – Как он смеет! Его грубость просто невыносима! Искра ничего не ответила. Что толку теперь было говорить о том, что куклы упустили возможность бежать это этого тирана? Теперь по целым дням Искра и Донна создавали картонных куклоедов и у них хорошо получалось это. У Донны оказалась фантазия не хуже, чем у Искры и она отлично справлялась. Именно она придумала сделать лица куклоедов в виде престрашных масок и лично разрисовала их. Подруги работали с раннего утра и до позднего вечера – несколько дней. И картонные куклоеды, наконец, были готовы. Увидав их работу, Карабас остался доволен: – Молодцы, отработали то, что вы жрали все эти дни! Вот это декорации, зрители будут в восторге! Но на кукол эти декорации производили удручающее впечатление. Картонные куклоеды стояли в комнате кукол день и ночь, больше их разместить было негде и ночами куклы боялись заснуть из-за их присутствия. Однако, это было ещё не всё. Карабас решил сам режиссировать пьесу, что написал под диктовку Искры. Он распределил роли, назначив одним куклам залазить под картонные коробки, изображая куклоедов, а другие должны были представлять их жертвы. Он не давал куклам спуску, он загонял их репетициями, заставляя учить реплики чуть ли не на ходу и кто забывал их, тому доставались тычки и затрещины.
====== Глава 32. Собака с железными зубами ======
Искра, как и ожидалось, должна была исполнять роль под картонной коробкой. – Лучше тебе не показываться публике во время спектакля, – рассудил Карабас. – Глупо тебе быть в роли жертвы. Иначе зрители будут умирать от смеха, а у меня серьёзная пьеса! Искра прятала улыбку: ей только это и было нужно. Лиса Алиса негодовала. Она считала, что Искра украла у неё идею, ведь это она, лиса, придумала куклоедов! Она пыталась жаловаться Карабасу на плагиат, но тот лишь хохотал: – Да я чихал, чья это идея! Всё равно на афише сценаристом и режиссёром буду представлен я! – он бил себя кулаком в грудь. Между репетициями пьесы куклам приходилось ещё и устраивать представления на сцене: Карабас не собирался терять ни время, ни деньги. Он снова и снова заставлял выходить на сцену Искру, требуя теперь, чтобы она не просто стояла там, а кривлялась, танцевала посмешнее, садилась на шпагат, делала реверансы, играла на лютне. Так проходили дни для кукол – тяжёлые, перегруженные, утомительные. Наконец, настал день, когда должен был состояться спектакль. Душа Искры трепетала: у неё снова появился шанс стать свободной! Если всё удастся, она доберётся до дядюшки Джоакино и расскажет, где находятся куклы и попросит спасти их. Ведь дядюшка Джоакино создал кукол, разве он не захочет спасти свои творения?
Спектакль начался. Карабас самолично за сценой грянул в духовую трубу так, как будто выводил похоронную мелодию.
Куклоеды поползли на сцену с грозными, насколько могли быть голоса кукол, криками: – Мы голодны! Мы голодны! Где здесь куклы? И снова заревела труба так, как будто возвещала апокалипсис. Сквозь картонные прорези глаз Искра взглянула в приумолкший зал. Зрители явно были впечатлены. Это было ей на руку. Значит, мало вероятно, что её кто-нибудь заметит, если она прокрадётся в конец сцены, выползет из-под коробки и проберётся в зал. “Куклоеды” метались по сцене, изображая бесноватые пляски под оглушительные звуки трубы. Искра также плясала, пробираясь к тому краю сцены, где находилась лестница, ведущая в зрительный зал. Когда она сделала это, она начала ждать – момента, когда “куклоеды” расступятся, чтобы дать выход куклам-“жертвам” и загородят её собой. Через прорези картонных глаз она смотрела, как вокруг неё появляется и замирает то один, то другой “куклоед”. И вот, на сцену один за другим начали появляться державшиеся за руки куклы, испуганно восклицавшие: – Страшно! Как же нам страшно!
Искра чуть приподняла картонный ящик и на животе поползла вниз по ступеням. Исподлобья она взглянула на зрителей: нет, никто не смотрел в её сторону, все были заворожены происходящим на сцене.
Она прокралась по-пластунски к скамейкам, на которых расселась публика и нырнула под одну из них. И двинулась дальше. К заветной двери. Там, у выхода, обычно сидел билетёр, но это был старичок, который, проверив билеты и убедившись, что зал набит битком, обычно засыпал у открытой двери. Мимо него можно было проскочить. Билетёр на самом деле спал, склонив голову на грудь. Искра поднялась на босые ноги и на цыпочках выбралась на крыльцо. Теперь надо бежать во все лопатки, куда глаза глядят... Но вдруг как из ниоткуда выскочила здоровенная чёрная собака и перегородила Искре путь. Кукла закричала и села на ступени. Собака разинула пасть – такую огромную, что, казалось, могла проглотить куклу целиком. И во рту у неё оказались железные зубы! Ужас окутал мозг Искры и она потеряла сознание. А собака, взяв куклу в железную пасть, понесла её в дом Карабаса-Барабаса.
====== Глава 33. Ты веришь мне, что я это сделаю? ======
Когда Искра очнулась, Карабас уже вальяжно развалился в кресле, закинув ногу на ногу, попивал из бокала вино и трепал чёрную шерсть на загривке огромной собаки, примостившейся у его ног. Кукла лежала в двух шагах от его громоздких сапог. Заметив, что кукла открыла глаза, он произнёс:
— Спектакль прошёл на «ура», какие были овации, когда я вышел на сцену, чтобы поклониться зрителям, как сценарист и режиссёр! Дааа, слава имеет сладкий вкус… Искра уперлась правой ногой в пол и с трудом села. — Я вот думаю, — философски заговорил Карабас, — ведь ты заслужила плеть больше, чем другие куклы. Так почему именно ты её до сих пор не отведала? Я сейчас думал над этим и спрашивал себя: почему? А потом понял. Боль от ударов плети может уменьшить твои моральные страдания. А ведь ты морально страдаешь сильнее других кукол, верно, малышка? Кукла подняла на него ненавидящие глаза, но ему, казалось, это только понравилось и он ухмыльнулся. — Вся твоя беда, куколка, что ты слишком дала волю своим мыслительным способностям. От этого все беды. Отсюда и душевная боль. Я чувствую твою душевную боль и она приносит мне удовольствие. А если я высеку тебя плетью, ты, пожалуй, отупеешь и перестанешь страдать морально и будешь как все остальные, а мне это уже неинтересно. Ведь к удовольствиям от чужих физических страданий я уже привык, а чужие моральные страдания для меня приятная новинка! Так что я не накажу тебя плетью. Хотя за твои выходки ты её очень заслужила! Подумать только — очередная попытка побега! Но это не страшно. Потому что из моего театра теперь не сбежит ни одна кукла.