- Да, эти наряды тебе к лицу! – проговорил Карабас, вновь поставив её на поверхность круглого стола. – Мне приятно владеть такой собственностью! – он плюхнулся в кресло, стоявшее рядом со столом. – Надо сказать, ты хорошо потрудилась над собой. Подумать только: попросить крысу отгрызть лишние пальцы, самой себе отшлифовать пилкой для ногтей нос, а ведь это, должно быть, было весьма болезненно, наверно и тогда, когда ты отбила себе ногу, было невыносимо больно... Столько боли, а результаты пожинаю я: у меня во владении такая прекрасная кукла! – он засмеялся, обнажив квадратные зубы.
– Вы хотите, чтобы я выступала в этом платье? Пела и играла на лютне? – Может быть... Но не на сцене. – Не на сцене? Но ведь кукла должна выступать, быть артисткой. – Кукла ещё может быть игрушкой. – Игрушкой?.. – Да. Я решил, что, кроме кукол-артистов, которые добывают для меня деньги, выступая на сцене, мне нужна моя личная игрушка. – Вы хотите играться мной? Но ведь я живая. Живое не может быть игрушкой! – Ещё как может. У тех, кто владеет властью, игрушки только живые. – Но синьор... Карабас спешно закрыл ей пальцем рот: – Тссс, не перечь мне! Ты забыла условие?
Искра покорно замолчала, опустив глаза. Карабас сгрёб её огромными ручищами и усадил на колено. Отвращение прошло по всему телу куклы, но она не посмела попытаться вырваться, соскочить с его колена.
Карабас подал ей пилку для ногтей: – Ты, кажется, хорошо умеешь пользоваться этим? – Что вам угодно, чтобы я сделала, синьор? – Поухаживай за моими ногтями. Уж если ты сумела отшлифовать этим свой нос, то сумеешь почистить и подпилить мне ногти! – его огромная лапища легла на колени куклы. Искра принялась чистить под ногтями у Карабаса, преодолевая омерзение. – Так, хорошо, послушная куколка, – проговорил хозяин, – так-то лучше. Это даже хорошо, что ценой невыносимых страданий ты исправила свои недостатки. Надо сказать, от неправильных кукол всегда были одни неприятности. Например, от этого негодяя Буратино... – А разве он на самом деле существовал? – робко осведомилась кукла. – Существовал, ещё как существовал! – прорычал Карабас. – Надо было уже тогда сжечь его в очаге, когда он в первый раз попал ко мне в лапы! Когда я увидал его длиннющий нос, который напоминал какое-то мерзкое шило, я уже тогда почувствовал, что это не к добру. Так нет же, помиловал его, потому что услыхал про ту потайную дверь у папы Карло в каморке... – Значит, на самом деле существует и дверь? – опять тихо спросила кукла.
====== Глава 40. Карабас-Барабас жаждет огромной власти. Заговор кукол ======
– Существует, ещё как существует! – Карабас-Барабас раздражённо почесал бороду. – До сих пор она там, у папы Карло в каморке – закрыта. И ни за что не откроется без золотого ключа. Я был готов на всё, чтобы добыть этот ключ, но деревянный негодяй украл мою мечту! – Неужели вам так хочется в другой мир? Разве вам было плохо в этом? Ведь уже тогда у вас были куклы, которые делали вас богатым, как мы сейчас... – Эээээ, неужели ты считаешь, что для такого, как я, достаточно повелевать горсткой фарфоровых голов! – воскликнул Карабас, с досадой махнув рукой. – Мне нужна настоящая власть – над тысячами, десятками тысяч, миллионами! Над целым миром! И я мог бы заполучить эту власть там, за дверью, которая открывается только золотым ключом! – Почему вы так уверены, что за той дверью получили бы именно то, что хотели? Вы думаете, что смогли бы заполучить власть? – Искра опасалась, что задаёт слишком много вопросов и этим вот-вот вызовет гнев своего хозяина. Но Карабас-Барабас, очевидно, имел потребность выговориться хоть кому-нибудь, кто мог бы воспринимать его острым понимающим умом и только положил на колени куклы другую кисть руки, давая понять, что теперь она должна заняться уходом за ногтями на ней.
- Я абсолютно уверен, что захватил бы власть над тем миром! – продолжал он. – Ведь тот мир населён слабыми ничтожными существами. Потому что долгое время он служил пристанищем для тех, кто бежал из этого мира. Заметь: не боролся, не побеждал, а бежал! Потому что не мог или не хотел бороться или побеждать. И существа, которые сейчас набились в тот мирок, не смогли бы мне противостоять. Вот и Буратино, и те первые куклы не могли мне противиться и поэтому трусливо бежали. Первые куклы были ещё большими слизняками, чем вы. Они никогда не перечили мне, терпели такие издевательства, о которых вы пока – пока ещё и понятия не имеете. И ни разу не подали голос. Они умели только спасаться бегством!
– А как же им было ещё спасаться? – несмело проговорила Искра. – Вы сильнее. И они, и мы – всего лишь куклы. Мы хрупкие бессильные существа. – В том-то и дело! – Карабас-Барабас зло рассмеялся. – Весь тот мир населён именно хрупкими и бессильными. Что мне стоило бы захватить власть над такими? Он, наконец, отпустил Искру и уселся за стол, чтобы писать продолжение своей гениальной, как он считал, пьесы. Когда Искра вернулась к куклам, те встретили её восторженными возгласами: так хорошо она выглядела со своей новой причёской и в рубиново-красном платье и в сафьяновых туфельках! – Искра, какая ты красивая! Да ты... Ты... Ты настоящая кукла! – с восхищением говорили они, окружая её. Но ей было не до выслушивания похвалы. И она поспешила почти слово в слово пересказать разговор с Карабасом-Барабасом. – Значит, Буратино бежал от Карабаса-Барабаса вместе с другими куклами? – задумчиво произнёс Дудо. – Если Буратино бежал от Карабаса, то он его боялся? Так как же он явится нас спасать, если он сам боится Карабаса-Барабаса и прячется от него в мирке за дверью? – Вы ещё сомневаетесь в том, что никакой Буратино нас спасать не придёт? – усмехнулась Искра. – Придёт или не придёт – мне бы не хотелось получать спасение от такого Буратино, каким преподносят нам его лиса Алиса и кот Базилио! – ответил Дудо, скрестив руки на груди. – Если, со слов лисы и кота, Буратино хочет, чтобы мы пострадали от Карабаса и только за это он спасёт нас, то получается, что Буратино недобрый! – добавила Донна. – А как мы можем доверять недоброму? – Да это же очевидно, что кот и лиса клевещут на Буратино! – возмутилась Искра. – Думаю, что Буратино был добрым. Но мы всё равно не должны мечтать, что придёт Буратино и спасёт нас. Мы должны попробовать сделать это сами. – Но нам тоже придётся спасаться только бегством, – подал голос кто-то из кукол. – Мы же не можем с ним драться! Вы видели его кулачища? Да он расшвыряет нас и разобьёт в черепки! – Да не такой уж он и сильный! – это произнёс Принц, который намывал полы в комнате для кукол, но прекратил своё занятие, когда от Карабаса вернулась Искра и начала рассказывать, что там происходило. – Вы видели, ведь он два раза на наших глазах падал на пол от того, что у него поднималось кровяное давление! А всё из-за чего? Один раз – когда Искра изменила нос, а второй раз – когда ей исправили ногу! Он расстроился, что зрители потребуют назад свои деньги! Он боится за свои деньги так, что заболевает от этого и не может обойтись без пиявок Дуремара! Роза, до появления Искры подметавшая пол в комнате кукол и прервавшая своё занятие, чтобы также послушать Искру, добавила: – А ведь если бы Карабасу снова стало плохо и он бы лежал без сознания, мы могли бы сделать оттиск ключей от дома, как это получилось у кота и лисы!
====== Глава 41. Искру надо держать подальше от высохшей соломы! ======
– А как бы сделали сами ключи? – хмыкнул Бум. – А куда девать собаку, что нас охраняет? – робко поёжился Бамбарино. – Ещё не знаю, но очень хочется иметь ключи от входной двери... – Хочется, хочется, хочется! – закивали другие куклы. – Значит, надо подумать, как сделать, чтобы Карабасу снова стало плохо, – задумчиво проговорил Дудо. – А давайте перед самым представлением откажемся выступать! – предложила Канарина. Куклы удивлённо уставились на неё: от хрупкой и утончённой Канарины, боявшейся плётки Карабаса больше всех, уж никак не ожидали услышать такого смелого предложения! – Хорошая мысль! – улыбнулся Дудо и глаза его озорно сверкнули. – Вот только к этому нужно хорошо подготовиться! У меня возникла идея, как сорвать представление! Куклы теснее прижались в кружок возле Дудо и он заговорил... На следующий день Карабас снова вызвал Искру в большую комнату. Куклу ждал совершенно неожиданный сюрприз: оказалось, что Карабас решил, что она должна обучиться читать и писать и нанял для неё учителя – учёного ворона Гектора, который долгое время прожил под крышей школы, наблюдал в окна классов и выучился грамоте. Карабас предпочитал пользоваться услугами животных, потому что им можно было меньше платить: животные соглашались работать только за еду. Ворон Гектор согласился обучать Искру грамоте за сыр и хлеб. Искра недоумевала, зачем Карабасу-Барабасу было нужно, чтобы она умела читать и писать и спросила об этом у него, на что он ответил: – Мне надоело самому записывать свою пьесу и я решил, что моя игрушка может быть моим секретарём и писать под мою диктовку. Видишь, игрушка, какая тебе выпала честь: ты первая узнаешь о том, какие шедевры рождаются в моей голове! Искра жадно ухватилась за изучение азбуки. Ей показалось, что если она научится читать и писать, она станет сильнее и сможет добиться большего, чем до сих пор. Тем более, перед первым уроком ворон Гектор произнёс: “Учение – свет, а не учение – тьма!” А ведь Искра именно этого хотела себе и другим куклам: выбраться из тьмы бесправия и унижений к свету свободы. Для Искры в большом зале поставили маленький столик и стул – за этим столиком она должна была учиться писать, а в последствии это должно было стать её рабочим местом, когда она станет личным секретарём Карабаса-Барабаса. Искра с таким рвением и охотой взялась за освоение азбуки, что всего за два дня выучила все буквы и на третий день уже читала по складам. Ворон Гектор только дивился способностям своей ученицы. И принялся обучать её письму и каллиграфии. И ещё Карабас-Барабас заставлял Искру постоянно носить платье из шёлка рубинового цвета и сафьяновые туфельки. Ей было неловко, она сильно отличалась от других кукол, которые одевались в серые холщовые робы, она просила Карабаса позволить ей как прежде облачаться в старенькое платьишко из заплаток, но хозяин сурово пригрозил ей, что если она посмеет это сделать, он исхлещет плёткой Канарину.