Ветер свободы нас, кукол манит!
Воля тверда и прочна, как гранит!
Свергнем тирана, свободными станем!
Этим надежды свои не обманем!
Точим о камни стальные ножи!
Так революцию мы совершим!
Пламя борьбы, разгорайся, сияй!
Сбросим тирана – тогда будет рай!
Куклы бурно и с восторгом зааплодировали, выкрикивая: – Молодец, Искра! Свергнем тирана, свободными станем! Точим о камни стальные ножи! Так революцию мы совершим! Урааааа!!! – А мы, музыканты, можем переложить слова этого стихотворения на музыку! – кричал разрумянившийся от возбуждения и восхищения Винченцио. – Это будет нашим революционным гимном! – Да! Да! – снова захлопали в ладоши куклы. – У нас будет свой собственный гимн! К обеду крыса Шушара вновь доставила очередную порцию ножей. Куклы успели к тому времени сбить замок со шкафа, где Карабас хранил припасы круп и бобовых, выдавая это Розе и Принцу в определённых дозах, чтобы, не дай Бог, куклы не переели лишнего и не разорили его этим. Там же находилась белая мука, из которой готовились блюда только для Карабаса или по его приказу – для Искры, мёд, масло. Куклы нажарили на всех оладий, разили по чашечкам мёд, а для Шушары оладьи были готовы отдельно на большой тарелке – целая гора! И мёда ей выделили полную чашку, а не как другим – по половинке. Ведь крыса теперь являлась их единственной надеждой на спасение, а значит, необходимо было её задобрить. Крыса оценила выраженное ей уважение и оладьи с мёдом. Она запихала их в себя, сколько могла, а остальное утащила в свои закрома “на потом”. Угощение сделало её добрее по отношению к куклам и ещё сильнее обострило обиду на Карабаса, вышвырнувшего её из дома и жажду мести. Поэтому она остаток дня посвятила тому, что таскала и таскала к окошку дома Карабаса ножи, вновь получала деньги на их покупку, и опять приобретала и отдавала куклам. Таким образом, к вечеру у каждой куклы оказался собственный нож, не считая четырёх кухонных ножей. Куклы тешились ими, трогали пальчиками их острые концы, размахивали ими в воздухе, как будто уже собирались вступить в бой. И снова заиграла шарманка и куклы начали танцевать и с ними пустилась в пляс и впервые за всю жизнь развеселившаяся крыса Шушара. Лиса Алиса и кот Базилио не обращали внимания на то, что куклы постоянно о чём-то шушукаются и в их комнате часто играет музыка. Они даже не обратили внимания, как туда прошмыгнула Шушара, чтобы развлекаться со всеми. У двух прохиндеев были собственные заботы: они то и дело совещались о том, как вынесут сундук из дома Карабаса, когда он доверху наполнится золотом, как сделать это, чтобы протащить его мимо бдительного носа Артабано. Они почти постоянно торчали в своей каморке, выделенной им Карабасом для проживания и строили планы ограбления. Артабано также по-прежнему не придавал значения суете кукол в доме. Его задача не выпустить ни одну из дома, а остальное его не касалось.
====== Глава 51. Неудачный переворот ======
На следующий день куклы принялись точить ножи, а музыканты – сочинять мелодию на стихи Искры. Так день и прошёл: куклы то плясали под шарманку, то точили ножи, то мечтали, какая славная жизнь начнётся после того, как они зарежут Карабаса-Барабаса. Карабас был помянут к ночи и вернулся он утром – злой-презлой. Он распахнул дверь в комнату кукол, в очередной раз выплясывавших польку и проревел: – Аааа, негодяи, это вы репетируете?! Куклы разом уставились на него, нащупывая ножи, которые теперь всегда находились при них: у куклят – за ремнями штанов, у куколок – за поясками. Все, как один, не проронили ни слова, догадываясь, что если с Карабасом заговорить, решимость может покинуть их и они не решатся его убить. Они достали ножи и сжали рукоятки в ручках. – Что вы там прячете, фарфоровые головы? – рычал Карабас, надвигаясь на них грозной стеной. – Как вы смеете не отвечать на вопросы, когда я их задаю? Он протянул руку к одной из танцовщиц и схватил её за волосы. Это была та самая злосчастная Додича, когда-то жестоко поротая им. Он поднял её высоко над полом и потряс. Но кукла, проворно взмахнув ножом, изо всех сил полоснула его лезвием по запястью. Карабас-Барабас заорал дурным голосом, из его запястья фонтаном брызнула кровь и он опустил волосы танцовщицы. Додича упала на руки подбежавших кукол, успевших её подхватить. – Что это, что? – в ужасе завывал Карабас истеричный высоким голосом. В ту же секунду позади него у его пяток бухнулся на четвереньки гимнаст по имени Пружина и Карабас, оступившись, с грохотом повалился на спину. – Мочи его! – в бешенстве крикнул Дудо и куклы разом наставили на своего хозяина острия ножей. Карабас-Барабас вмиг забыл о том, что из его запястья хлыстала кровь. Он с ужасом огляделся и увидал надвигающихся на него со всех сторон кукол. Они были не похожи на себя. Прежде он видел лишь смазливые робкие безвольные личики, теперь кукольные лица были искажены яростью и неистовым гневом, глаза горели, как огонь преисподней, в них не было пощады. Конечно, это были всего лишь куклы и будь Карабас похрабрее, он мог бы наброситься на них и расшвырять в разные стороны и они не справились бы с ним даже вооружённые ножами, которые толком даже не умели и в руках-то держать, не то, что владеть ими. Но дело-то было в том, что Карабас, как большинство тех, кто склонен издеваться над теми, кто слабее, был трусом. Он увидал кукол в ярости и собственную кровь, которую пролила кукла и ему помнилось, что он находится в серьёзной опасности. Под ним образовалась изрядная лужа мочи, затем в воздухе распространился запах экскрементов – доктор кукольных наук наложил в штаны. – Нет! Нет! – скулил он, отползая от медленно шедших на него кукол, которые хоть и смотрели грозно и исподлобья, но смутно представляли себе, как начнут резать своего мучителя. – Пощадите! Не убивайте! – слёзы хлынули у него из глаз. – Я несчастный сирота, неужели вы это сделаете? Внезапно у него в голове мелькнула спасительная мысль. – Аррртобано!!! – во всю мочь своих лёгких проревел он. За дверь в коридоре послышались тяжёлые шаги, удары лап о пол. Дверь распахнулась и в комнату для кукол ворвалась огромная чёрная собака. – Артабано, взять их! – скомандовал Карабас. – Они хотят меня убить, спаси меня! Пёс прыгнул в воздухе и приземлился как раз в самую гущу толпившихся вокруг Карабаса кукол. Он схватил в свои стальные зубы одного из гимнастов, которого звали Кульбит и принялся мотать его из стороны в сторону и делал это до тех пор, пока у того нож не выпал из рук. Другие куклы ринулись было на Артабано и принялись пырять и кромсать его ножами, но шерсть его оказалась такой толстой и жёсткой, что ножи не могли его даже ранить. Он взял в зубы другую куклу и вытряс нож и у неё. Затем принялся лапами выбивать у кукол ножи и швырять их самих в разные стороны. Куклы летели кубарем через головы, визжа и стеная. Между тем, Карабас успел на четвереньках выползти из комнаты и кликнуть Алису и Базилио. Он на ходу оторвал кусок ткани от своей рубашки и перевязал им хлыставшую из разрезанного запястья кровь. Он помчался к одному из чуланчиков в его доме, где находилась огромная клетка. С помощью кота и лисы он выволок эту клетку в комнату для кукол. – Друг Артабано, помоги мне переловить этих негодяев и посадить в клетку! – крикнул он. Пёс снова поймал в зубы одну из кукол и поднёс её Карабасу. Тот зашвырнул куклу в клетку и закрыл дверцу. Кукли в испуге вопили, пищали и носились по комнате, пытаясь прятаться под кроватки, декорации и длинный обеденный стол, но их повсюду находил Артабано и тащил в клетку Карабаса. Наконец, все куклы оказались в этой клетке.
====== Глава 52. Приговор Карабаса ======
– Аааа, ну вот вы и попались, деточки! – злорадно проговорил Карабас, потирая ладоши. – Ну, теперь вы у меня попляшите! – Да что ты нам сделаешь! – крикнул Шоколетто. – Ты без нас никто! Ноль без палочки! – Да, да, да! – дружно закричали остальные куклы. – Он никто без нас! Это мы его кормили! Это мы добывали ему деньги! Он без нас станет нищим и повесится! – К тому же он трус, – добавил гимнаст Пружина. – Посмотрите, у него же грязные штаны! Он нагадил в них и обмочился! Куклы дружно захохотали. – Убьюююю!!! – в бессильной злобе проревел Карабас. Лиса Алиса проворно подскочила к нему и подёргала за рукав: – Синьор, вы всегда успеете это сделать, – своим обычным ласковым голоском промурлыкала она. – Я думаю, их можно снова подчинить и заставить работать на вас. Просто их нужно сломать морально. – Как это? – проворчал Карабас. – Подумайте, с кого всё это началось. Эта мерзкая кукла Искра! Им бы и в голову не пришло бежать от вас или бунтовать, если бы она не вздумала им доказать, что куклоедов не существует. Мы с Базилио так хорошо запудрили их фарфоровые мозги, что они бы до сих пор верили бы в куклоедов и боялись бы даже думать о том, чтобы выйти из вашего дома, так нет же, она всё испортила! А сколько раз она поступала по-своему? А сколько раз пыталась бежать? Это она подала куклам дурной пример, это она им показала, что это возможно – пойти против вас! Это она всех зажгла и смотрите, до чего дошло: они чуть вас не убили! Избавьтесь от этой чёртовой куклы и все остальные присмиреют, как миленькие. Публично, синьор, публично разбейте её на черепки, чтобы другие куклы видели, что бывает с бунтовщиками! – Ты думаешь? – Карабас задумчиво погладил обрубок бороды. – Конечно, синьор! Но не сразу. Сначала сломайте её перед другими куклами! – Хорошая мысль, – доктор кукольных наук ухмыльнулся. – Ну-ка, рыжая, и ты, плешивый, – обратился он к Базилио, – несите-ка мне сюда кресло и таз с горячей водой! А ты, мой преданный друг Артабано, – почти ласково обратился он к волкодаву, – ступай-ка во двор. Там, в сарае, у меня находится маленький паровоз с прицепом. Выгони-ка его наружу! Я кое-что придумал. Он отправился в спальную и там поменял обмоченные и обгаженные штаны на чистые и сменил пропитанную кровью повязку на руке на другую. В его тёмной душе клокотала злоба и страх одновременно. Он ловил себя на мысли, что всерьёз боится собственных кукол, даже сидящих в большой клетке. Лиса и кот уже установили в комнате для кукол как раз напротив клетки его кресло и поставили перед креслом таз с водой. Аратабано, вернувшийся со двора, доложил ему, что паровозик с прицепом находится во дворе. Карабас уселся в кресло и начал сбрасывать с ног сапоги. – Мой верный друг Артабано, вытащи-ка мне из клетки эту гадину Искру, – произнёс он. Пёс приблизился к клетке и куклы не сводили с него напряжённых взглядов. Он открыл ключом тяжёлый замок, на который была заперта дверь клетки и сунулся в клетку. Куклы разом закричали, оттесняя Искру от двери и загораживая её собой. Но собака распихала их в стороны, как невесомые былинки, схватило Искру в пасть и вытащила наружу, не забыв снова запереть дверь клетки на увесистый замок. Карабас опустил свои голые огромные ступни в горячую воду. Артабано поднёс к нему Искру, которая не трепыхалась в собачьей пасти и была ни жива, ни мертва от ужаса. Пёс поставил Искру перед своим хозяином. – Теперь ступай, Артабано, насобирай щепок для печки в моём паровозике, – приказал он. Собака послушно поспешила выполнять его поручение. – Итак, моя мерзкая-премерзкая игрушка, – заговорил Карабас, с наслаждением потирая одну ногу о другую, – я должен сообщить тебе, что жить тебе осталось недолго. Очень скоро тебя не станет. Но перед смертью ты должна помучиться ожиданием смерти. Ты будешь жить, пока я сделаю следующее: сейчас мы поставим клетку с куклами на прицеп для паровозика и поедем по городу. Когда у меня были первые куклы, я сажал их в эту самую клетку, куда пришлось зашвырнуть вас, ставил клетку с куклами на прицеп и вёз их по городу. Сам я сидел на кресле, как на троне, на клетке с куклами и прославлял свой театр, а куклы мне подпевали. Сколько зевак пялилось на нас! И сколько зрителей после этого валом валило в мой театр! Вот это я проделаю теперь с моими новыми куклами. Надо же восстановить репутацию театра Карабаса-Барабаса после того, как вы сорвали представление. А ты поживи, пока мы проедемся по городу. Попрощайся с жизнью. Может, сочинишь прощальную песню! – он разразился хохотом, который Искре показался теперь не громовержущим, а идиотским. – Но это ещё не всё, – продолжал он. – Напоследок ты ещё послужишь мне. Вымой-как мне ноги! Кукольно личико Искры исказила гримаса отвращения. – Что, не хочешь? – оскалился в злобной улыбке Карабас. – А может, мне взять длинную стальную палку, просунуть её между прутьями решётки и разбить одну из кукол? – Искра, Искра, не верь ему! – закричали куклы, просовывая между прутьев решётки маленькие руки и размахивая ими. – Не мой ему ноги! Не унижайся! Он никого не тронет, мы ему нужны! – А я не уверен, что они мне могут быть полезны, – промолвил Карабас, – ведь они взбунтовались и не хотят работать на меня. – Неужели я оставлю их в живых, если они откажутся добывать для меня деньги? Я их всех перебью, только у тебя на глазах, моя игрушка. Ты хочешь увидеть их смерть раньше, чем умрёшь сама? Искра прикрыла лицо ладонями и опустила голову. – Мой ноги, – внушительно произнёс Карабас. – Или я отдам приказ лисе и коту нести стальную палку! Искра приблизилась к тазу, но чтобы вымыть ноги, ей пришлось опуститься на колени. Она погрузила в воду маленькие ручки и принялась возить ладошками по огромным ступням Карабаса.