====== Глава 67. Хочу живую куклу! ======
- Так где всё-таки ты намерена достать его? – спросила она куклу.
– У тех, у кого он имеется, – Искра брызнула на платье духами, подаренными ей Франческой. – И у кого же? – Хороший вопрос. – И разрешшшится он, разумеется, не скоро? – Как получится. Искра даже не подозревала, как скоро оно окажется близка к своей цели. В этот день, когда произошёл вышеописанный разговор, в доме синьора Фердинандо ждали очень важного гостя – высокопоставленного королевского сановника с его дочерью Глорией, ровесницей Франчески. Искра должна была появиться перед важными гостями и не ударить в грязь лицом. За дверью уже слышался топот ног – в доме поднялась сильнейшая суета, очевидно, важные гости уже входили в него. Шушара предусмотрительно спряталась в шкаф, где у неё загодя были припрятаны приличные залежи сыра, колбасы и сухарей, так что скучать бы ей не пришлось в одинокой тьме внутри шкафа. И вовремя она укрылась: едва она сделала это, как дверь в комнату распахнулась и в неё вошла Франческа и с ней ещё одна нарядно одетая девочка. – Вот, Глория, позволь представить тебе ту самую живую куклу, мою подругу Искру! – произнесла Франческа. Искра широко улыбнулась и сделала перед Глорией изящный реверанс, затем подняла глаза, чтобы рассмотреть ту, с кем её знакомили. Девочка была тощей, как жердь, у неё была маленькая змеиная головка на длинной тонкой шее и казалось, она вот-вот выползет из воротника. Глаза у Глории были огромные и сильно выпуклые и Искре даже показалось, что в этом она имеет сходство с Карабасом-Барабасом. Более того, у девочки оказались такие же, как и у него, крупные квадратные зубы, такие большие, что ей было затруднительно спрятать их под верхней губой и она всё время у неё поддиралась. – Живая кукла? – заговорила Глория и голос у неё оказался резким и каким-то взрослым, как будто он опережал её лет на пять. – Я хочу её рассмотреть! – она протянула к Искре руки, бесцеремонно сжала её плечи, так сильно, что кукла почувствовал боль, подняла воздух и поднесла к своему лицу. – Ты правда живая? Я хочу, чтобы ты что-нибудь сказала! – Пожалуйста, будьте любезны, не сжимайте так сильно мои плечи, я всё-таки хрупкая куколка! – ответила Искра. – Ого, да она и вправду живая! – громко захохотала Глория, игнорируя просьбу куклы не стискивать её плечи. – И говорит! – А ещё она танцует, поёт и читает стихи! – добавила Франческа. – Да?! – удивилась Глория. – Я хочу забрать эту куклу себе! – резким, как металл, голосом заявила она. – Я хочу, чтобы она стала моей! – Ну, вот ещё! – возмутилась Франческа и, взяв Искру обоими руками, с такой силой рванула к себе, что у несчастной куклы голова заходила ходуном. – Это моя кукла! Я не отдам ни за что! – Мне никогда ни в чём не отказывали! – голос Глории из металлического сделался плаксивым, но он был всё ещё таким же громким. – Я всегда получаю то, что хочу! Паааапа! – сиреной завыла она и затопала ногами. – Папа, хочу куклу! – она всё ещё держала Искру за плечи и потянула к себе. Кукла закричала: ей стало очень больно и показалось, что девочки сейчас разорвут её на две половинки. Когда синьор Фердинандо и его гость, важный королевский чиновник синьор Энрико, услышав крики своих дочерей, поспешили в комнату Франчески, они застали там жуткое зрелище: две девочки тянули в разные стороны маленькое отчаянно верещавшее существо, Франческа прижимала к груди её голову, которая, казалось, вот-вот оторвётся, а Глория тянула за ноги. – Остановитесь! – закричал синьор Фердинандо, отбирая у девочек куклу. – Разве вы забыли, что она живая? – Папа, хочуууу! – завыла Глория, бросаясь к отцу и скаля огромные зубы. – Хочу живую куклу! Мне!!! Для меня!!! Хочу!!! Дай! Королевский чиновник, в чёрном костюме, важный, как будто он сам являлся королём, с пышными усами, гордо обратился к синьору Фердинандо: – Синьор Фердинандо, сколько вы хотите за эту куклу? Я не пожалею никаких денег, все желания моей дочери для меня закон. Я сам ей частенько говорю: “Доченька, не проси – приказывай!” – Ааа... Мммм... – замялся синьор Фердинандо, – видите ли, синьор Энрико, – эта кукла не имеет цены, ведь она живая... Многие хотели её купить у меня, но разве можно продать ту, которая так помогла моей дочери... Видите ли, Франческа только и начала проявлять интерес к учёбе с тех пор, как в нашем доме появилась живая кукла...
====== Глава 68. Капризная девчонка ======
- А как она у вас появилась? – поинтересовался синьор Энрико. – Где вы купили эту игрушку?
– Видите ли, я её не покупал... Искра выступала на улицах города, затем случайно оказалась в нашей карете, спасаясь от большой чёрной собаки, которая хотела на неё напасть, а после – в нашем доме... – Так вы ни у кого не купили её? – произнёс синьор Энрико. – И всё-таки я прошу вас продать мне эту куклу. Не хотите продавать – я прошу вас подарить её моей дочери. У неё никогда не было такого чуда – живой игрушки. Я очень редко прошу. И обычно мне не отказывают. Синьор Фердинандо понурился и, поразмыслив несколько минут, протянул куклу Глории. – Нет, папа, нет, не отдавай! – зарыдала Франческа. – Довольно, Франческа, – сухо проговорил адвокат. – Я не могу ссориться с королевским чиновником из-за куклы! – Тогда я снова перестану учиться! Я не буду ходить в школу совсем! – Франческа, мы обсудим это позже. Глория, заполучив в свои руки Искру, запрыгала от восторга. – У меня теперь есть живая кукла! – радостно прокричала она и затрясла Искру в воздухе. – Ни у кого нет, а у меня есть! Капризная девчонка тут же потребовала от отца, чтобы он вёз её домой и тот, не привыкнув отказывать ей ни в чём, повиновался. Сидя в карете, всю дорогу Глория вела себя, как бесноватая, она грубо ощупывала Искру, щипала её, тянула за волосы. Бедная кукла никак не могла прийти в себя, она была в шоке. В доме синьора Фердинанда она отвыкла от грубости и жестокости, которые она вдоволь получала в доме Карабаса и теперь не могла принять то, что это повторялось, теперь уже это проделывала с ней противная девчонка. А её отец только умилялся выходкам своей избалованной дочки. Наконец, когда они прибыли в ещё более роскошный, чем у синьора адвоката, дом синьора Энрико, Глория затащила в свою комнату, ещё более богато убранную, чем у Франчески, Искру, швырнула её на кресло и начала срывать с неё белое гипюровое платьице. – Что ты делаешь? – закричала кукла, сопротивляясь. – Я хочу посмотреть, как ты выглядишь без платья! Тут Искру охватили ярость. Как, её снова хотят унизить, как тогда, когда Карабас выставлял её на потеху публике?! Ну, нет, этого она не позволит! Она изо всех сил впилась зубами в большой палец на правой руке Глории. Та заверещала от боли. Кукла соскочила с кресла и спряталась под него, догадываясь, чтоб выбрала себе ненадёжное укрытие, за неимением лучшего. А Глория метнулась к небольшому сундучку, в котором лежали кое-какие её игрушки, перевернула его и высыпала наружу. Затем подбежала к креслу, отодвинула его, схватила Искру за шею, подняла над полом и швырнула в сундук. Затем захлопнула крышку и заперла сундук на замок. – Посиди там, противная кукла, узнаешь, как кусаться! Искра, оказавшись в тесном тёмном пространстве, принялась в бешенстве колотить кулаками и ногами по стенкам сундука, требуя, чтобы её выпустили. Но ответом ей была тишина, видимо, девчонка куда-то ушла. Искра долго ещё металась и вопила, переходя даже на угрозы, но затем утомилась и скрутилась в калачик на дне сундука. Так жестоко с ней не поступала даже Карабас-Барабас, чтобы вот так замкнуть её – почти в гробу, живую! Вскоре ей показалось, что кто-то скребётся и шуршит по стенкам сундука извне. Затем послышался знакомый голос: – Искра! Ты слышшшишь меня? – Шушара! – никогда ещё кукла не радовалась так сильно появлению крысы. – Шушара, ты здесь? Спаси меня, помоги! – Большшшая проблема, крышшшка сундука заперта на железный замок... Хорошшшо ещщё, что я успела шшшмыгнуть следом за тобой в карету! – Спасибо, что не оставила меня... Мне так страшно! – слёзы полились из глаз куклы. – Так ведь у нас же одно дело – борьба за победу революции, мы же товарищщщи... Ничего, ночью я попробую выкрасть ключ у девчонки и мы сбежим. Я укрою тебя в подполье в каморке у папы Карло, там никакие королевские чиновники не найдут. Но Искра оказалась на свободе раньше, чем наступила ночь. Глория открыла сундук и проговорила злым колючим голосом: – Я – дочь королевского чиновника, синьора Энрико и мне никто никогда не смеет перечить! И ты мне не смеешь перечить! Ты должна выполнять все мои приказы, потому что их выполняют все! – Вот кого бы вытянуть Карабасовой семихвостой плёткой, – проговорила Искра, – ох, как бы тебе пошло на пользу! Как жаль, что Карабасово воспитание получают не те, кто его заслужил!
====== Глава 69. В этом доме есть револьвер! ======
– Меня – семихвостой плёткой?! – возмущённо вскричала Глория. – Меня никто не посмеет! Никогда! Ни за что! – Карабас бы посмел, – Искра поднялась на ноги, глядя на девчонку вызывающим взглядом снизу вверх. – Он драл бы так, что ты сто раз бы сознание потеряла! – Какой ещё Карабас? – Это не важно. Важно, что ты заслужила плётку. – А мне плевать, что я заслужила! Папа никому не позволит ударить меня! – А жаль. Может, найдётся, кто сделает это. – Не найдётся! А если найдётся, то папа застрелит его! Искру словно прошило разрядом тока. Застрелит?! – А разве у твоего папы есть пистолет? – спросила она. – Револьвер! – с гордостью ответила девчонка. У Искры бешено заколотилось сердце. Револьвер! Револьвер! В этом доме есть револьвер! Его надо раздобыть. Надо применить любую хитрость, сконцентрировать все умственные способности, чтобы сделать это! Но девчонка не была намерена продолжать беседу. – Я хочу спать! – заявила она. – А завтра я буду играть тобой, как захочу! Она схватила Искру за руку и подняла вверх. И понесла в смежную с её спальной комнату, отведённую специально для игрушек. Кукол у Глории оказалось раз в десять больше, чем у Франчески. Они сидели на полках длинного стеллажа вдоль стены, такие же нарядные, как те, что были у Франчески и такие же мёртвые. Были и другие игрушки – мягкие в виде медведей, слонов, зайцев и собачек; кукольная мебель; кукольная посудка; кукольные домики. Глория поднесла Искру к одной из кукольных кроваток с розовым атласным одеяльцем, на которой уже лежала неживая кукла с рыжими кудряшками и в синем бархатном платьице. Девчонка пинком скинула её с кровати, положила на неё Искру. Кроватка оказалась из металла, с позолоченными прутиками у изголовья там, где должны находиться ноги. Глория вынула из кармана платья маленькие наручники, застегнула их на запястье живой куклы, а другое кольцо наручников прикрепила к одному из прутиков кровати. – Так будет надёжнее, – проговорила она, – чтобы ты не сбежала! Когда погас свет и Глория удалилась в смежную спальную, кукла полежала немного в темноте, нисколько не сомневаясь, что должна появиться Шушара. И не ошиблась. Она услышала чьё-то сопение, затем нечто бархатное пощекотала её руку. Затем послышался шёпот: – Наручники хоть и игрушшшечные, но из стали, мне их не перегрызть. Придётся пошшшарить в тумбочке у девчонки, может, найду от них ключ. – Не надо, Шушара. Я, пожалуй, задержусь в этом доме. Ты слышала наш разговор с девчонкой? – Конечно, слышшшала, я сидела под шшшкафом и ловила каждое слово! – И, конечно, сделала выводы? Крыса почесала коготками темя. – Про револьвер? – удивлённо спросила она. – Да. В доме есть огнестрельное оружие. Это то, что нам нужно. Я не уйду из этого дома без револьвера! – Однако, ты слишшшком рискуешшшь. Девчонка сумасшшшедшшшая, она может выкинуть, что угодно! – Так ведь кто не рискует, то не пьёт шампанского! – усмехнулась Искра. – К тому же, мне нечего терять, кроме своих цепей, – она подёргала рукой, на которой был браслет наручника. – А потерять жизнь? – Жизнь хороша, только на свободе. А в неволе она хороша только тогда, когда посвящена борьбе с неволей. Я ничего не боюсь. Я готова вытерпеть, что угодно ради револьвера. А ты, Шушара? Ты всё ещё со мной, ты намерена продолжать дело революции? – Как видишшшь... – Тогда ты понимаешь, что для того, чтобы заполучить револьвер, нам нужно хорошо исследовать дом? – Я тебя поняла... Я всё обшшшарю... Постараюсь определить местонахождение револьвера. – Да, лучше знать, где он лежит. Хотя я больше надеюсь добыть его хитростью. Крыса растворилась в ночной мгле. А кукла опустила на глаза тяжёлые веки и сон охватил её.