– Простите, – смиренно проговорил он. – Не знаю… у меня просто привычка такая.
Оживленному разговору положил конец Хьюго, появившийся на ступеньках с молотком и гвоздями.
Мистер Пауэлл неохотно встал и посмотрел на часы.
– Черт, нам пора. – Он нахмурился. – Послушайте. Вы хотите быть нью-йоркской светской барышней, ходить по всяким балам и прочее, о чем пишут в книгах, – как там купаются в золоте?
Амантис подняла глаза и с улыбкой кивнула. Кое-как она выбралась из гамака, и оба бок о бок пошагали к дороге.
– Тогда я посмотрю, что можно сделать, и дам вам знать, – упорствовал Джим. – Хорошенькой девушке вроде вас без общества никуда. Ведь может статься, мы с вами родственники, а нам, Пауэллам, надо держаться вместе.
– Чем вы собираетесь заниматься в Нью-Йорке?
Они уже подходили к калитке, и турист указал на плачевные остатки своего автомобиля.
– Водить таксомотор. Этот самый. Только он все время разваливается на части.
– И вы рассчитываете на этом зарабатывать в Нью-Йорке?
Джим опасливо на нее покосился. Нужно бы ей сдерживать себя, ну что за привычка для хорошенькой девушки – трястись всем телом по самому пустому поводу.
– Да, мэм, – ответил он с достоинством.
Амантис смотрела, как господин со слугой водрузили верхнюю половину автомобиля на нижнюю и, яростно орудуя молотком, скрепили их гвоздями. Потом мистер Пауэлл взялся за руль, камердинер забрался на соседнее сиденье.
– Премного обязан вам за гостеприимство. Пожалуйста, заверьте в моем почтении вашего батюшку.
– Непременно, – заверила его Амантис. – Навестите меня, когда будете возвращаться, если вам не доставит неудобства общество парикмахера.
Мистер Пауэлл взмахом руки отмел в сторону эту неприятную мысль.
– Вашему обществу я в любом случае буду рад. – Как бы надеясь, что под шум мотора его прощальные слова прозвучат не так дерзко, он тронулся с места. – Из всех девушек, которых я здесь, на Севере, видал, вы самая красивая – другие вам и в подметки не годятся.
Мотор взвыл и задребезжал – мистер Пауэлл из южной Джорджии на собственном автомобиле, с собственным камердинером, с собственными устремлениями и в собственном облаке пыли продолжил путь на север, чтобы провести там лето.
II
Амантис думала, что больше его не увидит. Стройная и прекрасная, она возвратилась в гамак, чуть приоткрыла левый глаз навстречу июню, потом закрыла и с удовольствием заснула опять.
Но однажды, когда по шатким боковинам красных качелей уже успели вскарабкаться выросшие за лето стебли, мистер Джим Пауэлл из Тарлтона, штат Джорджия, вернулся, тарахтя, в ее жизнь. Как в прошлый раз, они уселись на широкой веранде.
– У меня возник грандиозный план, – сказал Джим.
– Вы, как собирались, крутили баранку?
– Да, мэм, но бизнес не пошел. Я пробовал дежурить перед всеми отелями и театрами, но пассажиров не дождался.
– Ни одного?
– Ну, как-то вечером сели несколько пьяных, но, едва я двинулся с места, автомобиль развалился на части. Следующим вечером дождило, других такси не было, и ко мне села леди: а то, говорит, уж очень далеко ей пешком добираться. Но на полпути она приказала мне остановиться и вышла. Так и побрела под дождем – с ума, что ли, сошла. Больно спесивый народ там, в Нью-Йорке.
– И вот вы отправились домой? – В голосе Амантис слышалось сочувствие.
– Нет, мэм. У меня родилась идея. – Голубые глаза Джима посмотрели пристальней. – Этот ваш парикмахер, с волосами на рукавах, у вас появлялся?
– Нет. Он… больше не приходит.
– Ну тогда я первым делом хотел бы оставить у вас свой автомобиль. У него цвет не тот для такси. В уплату за хранение можете ездить на нем, сколько вам угодно. Ничего такого с ним не должно случиться, не забывайте только брать с собой молоток и гвозди…
– Я о нем позабочусь, – перебила его Амантис, – но вы-то куда собрались?
– В Саутгемптон. Там, наверное, самое шикарное место из тех, что поблизости, туда я и собрался.
Амантис привстала от изумления.
– И что вы будете там делать?
– Слушайте. – Джим доверительно склонился к Амантис. – Вы всерьез хотели сделаться нью-йоркской светской барышней?
– Еще как.
– Это все, что мне нужно было знать, – с таинственным видом отозвался он. – Вы просто ждите здесь, на этой веранде, пару недель и… и спите себе. А если будут наведываться какие-нибудь парикмахеры с волосами на рукавах, гоните их. Говорите, спать хочется.
– А потом?
– Потом я пришлю вам весточку, – твердо уверил Джим. – Общество! Не пройдет и месяца, и я обеспечу вам столько общества, сколько вы за всю свою жизнь не видели.