— Хм! — изумленно выдохнул Маронни. — Это он Но… клянусь пространством, что он здесь делает?
Филип Санат производил странное впечатление, когда стоял вот так, прислонившись к косяку двери. Его длинная темно-пурпурная туника — знак лоариста — мрачным пятном выделялась на фоне собравшихся. Его тяжелый взгляд остановился на Маронни, и тот помахал рукой в знак приветствия.
Танцующие машинально расступились перед Санатом, когда он пошел вперед, а потом бросали ему вслед долгие удивленные и растерянные взгляды. Любой услышал бы возбужденный шепоток, вызванный собственным появлением. Любой, но не Филип Санат. Глаза его каменно смотрели перед собой, выражение неподвижного лица было бесстрастным.
Филип Санат приветливо поздоровался с обоими мужчинами и после официального представления сухо поклонился вдове, которая взирала на него с открытым пренебрежением.
— Прошу прощения, капитан Дрейк, за то, что потревожил вас, — произнес он низким голосом. — Я лишь хотел узнать, когда мы покинем гиперпространство.
Капитан извлек массивный карманный хронометр. — Через час. Не более.
— И тогда мы окажемся?..
— За орбитой девятой планеты.
— Плутона. Очутившись в пространстве, мы увидим Солнце?
— Если знаете точное направление, то увидите.
— Благодарю вас.
Филип Санат сделал движение, словно намеревался уйти, но Маронни остановил его.
— Побудьте с нами, Филип, Я уверен, что мадам Сурат умирает от желания задать вам несколько вопросов. Она проявила величайший интерес к лоаризму.
Глаза лактонца забегали более чем подозрительно. Филип. Санат с готовностью повернулся к вдове: на мгновение захваченная врасплох, она, казалось, потеряла дар речи.
— Скажите, молодой человек, — ринулась она вперед, вновь обретя его, — неужели до сих пор живут люди вроде вас? Я имею в виду лоаристов.
Филип Санат так долго смотрел на мадам Сурат, сохраняя при этом полное молчание, что это могло показаться невежливым. Наконец он произнес с мягкой настойчивостью:
— До сих пор существуют люди, которые стремятся сохранить культуру и образ жизни древней Земли.
Капитан Дрейк не смог удержаться от иронии:
— Даже под грузом культуры хозяев с Ласинука?
— Вы хотите сказать, что Земля — ласинукский мир? — воскликнула Илен Сурат. — Так? — Ее голос поднялся до испуганного визга.
— Ну да, разумеется, — недоуменно ответил капитан, сожалея, что заговорил об этом. — Разве вы не знали?
— Капитан, — уже истерически кричала женщина, — вы не имеете права садиться! Если вы это сделаете, я вам такие неприятности устрою — такую массу неприятностей! Я не желаю выставлять себя напоказ перед мордами этих ужасных ласинуков — этих омерзительных рептилий с Веги.
— Вам нечего бояться, мадам Сурат, — холодно заметил Филип Санат. — Подавляющее большинство земного населения — люди. И только один процент — правители — ласинуки.
— Ох. — Помедлив, вдова оскорбленно заявила: — Нет уж, я и думать не хочу, что Земля — такое важное место, если ею управляют не люди. И лоаризм не лучше! Только напрасная трата времени, вот что я вам скажу!
К лицу Саната внезапно прилила кровь: казалось, какой-то момент он был не в состоянии вымолвить слово. Но справился с собой и сказал тоном проповедника:
— Ваша точка зрения весьма поверхностна. Тот факт, что Ласинук контролирует Землю, ничего не значит для фундаментальных проблем самого лоаризма… — Затем он резко повернулся и ушел.
Саммел Маронни тяжело вздохнул, глядя вслед удаляющейся фигуре.
— Вы сразили его наповал, мадам Сурат. Мне никогда не приходилось видеть, чтобы он увиливал от спора подобным образом.
— Он производит впечатление неплохого парня, — заметил капитан Дрейк.
Маронни хмыкнул:
— Мы с ним с одной планеты. Он — типичный лактонец, ничуть не лучше меня.
Вдова сердито откашлялась:
— Ах, давайте же сменим тему разговора, умоляю. Этот тип словно тень навел на всех нас. И зачем они рядятся в эти омерзительные пурпурные одеяния? Никакого стиля!
Лоара Броос Порин поднял глаза навстречу юному священнослужителю.
— Итак?
— Меньше чем через сорок пять минут, лоара Броос.
Бросившись в кресло, Санат наклонился вперед и оперся подбородком о стиснутый кулак. Его нахмуренное лицо раскраснелось.
Порин поглядел на своего спутника с любящей улыбкой.
— Опять поспорил с Саммелом Маронни, Филип?
— Нет, не совсем. — Резким движением юноша выпрямился. — Но какая в этом польза, лоара Броос? Там, на верхнем этаже, сотни человеческих существ, бездумных, ярко разодетых, веселящихся — и полное равнодушие к Земле. Из всех пассажиров корабля только мы двое останавливаемся, чтобы посетить мир наших предков. — Его глаза избегали взгляда пожилого спутника, голос приобрел оттенок горечи. — А раньше тысячи людей из всех уголков Галактики ежедневно прибывали на Землю. Великие дни лоаризма прошли.
Лоара Броос рассмеялся. Никто бы не подумал, что в его длинном и тощем теле может таиться такой душевный смех.
— Я уже, наверное, в сотый раз все это от тебя выслушиваю. Глупости! Придет день, когда о Земле вспомнят все. Начнется массовое паломничество сюда.
— Нет! Все это в прошлом!
— Ха! Пророки гибели каркают, но им еще предстоит доказать свою правоту.
— Им это удастся. — Глаза Саната неожиданно вспыхнули. — И знаете почему? Потому что Земля осквернена захватчиками-рептилиями. Женщина — мерзкая, пустая женщина — только что мне заявила: «Не думаю, что Земля может быть такой уж значительной, если на ней правят ласинуки». Она произнесла то, что миллиарды говорят про себя бессознательно, и я не нашел слов, чтобы опровергнуть ее.
— И какое же ты сам предлагаешь решение, Филип?
— Изгнать захватчиков с Земли! Снова сделать ее планетой людей! Нам уже приходилось сражаться с ними во время Первого галактического нашествия, две тысячи лет тому назад, и мы смогли их остановить, когда уже казалось, что они приберут к рукам всю Галактику. Теперь нам самим надо начать Второе нашествие и отбросить их на Вегу.
Порин вздохнул и покачал головой:
— Ты еще молод и горяч! Не найдется юного лоариста, который не метал бы молний по этому поводу. Ты это перерастешь. Перерастешь. Послушай, мальчик мой! — Лоара Броос поднялся и положил руку на плечо собеседнику. — Люди и ласинуки равно наделены разумом, и в нашей Галактике существуют только эти две расы разумных существ.
Они — братья по разуму и духу и должны жить в мире. Постарайся понять это.
Филип Санат уставился в пол, не давая понять, слышал ли он сказанное. Его наставник с ласковым упреком поцокал языком:
— Ладно, станешь постарше, сам поймешь. А пока забудь обо всем этом, Филип. Знай, что стремления любого истинного лоариста для тебя уже близки к осуществлению. Через два дня трава Земли окажется у тебя под ногами. Разве этого не достаточно для счастья? Только подумай об этом! Когда ты вернешься, тебе присвоят титул «лоара». Ты станешь одним из тех, кто посетил Землю. Золотое солнце будет приколото к твоему плечу.
Рука Порина скользнула к яркому желтому кругу на тунике, немому свидетельству его трех предшествующих визитов на Землю.
— Лоара Филип Санат, — медленно произнес Санат, глаза его заблестели. — Лоара Филип Санат. Превосходно звучит, правда?
— Ну, вот ты и почувствовал себя лучше. Но приготовься: с минуты на минуту мы покинем гиперпространство и увидим Солнце.
И сразу же после его слов мутная, давящая пелена гиперматерии, плотно обнимавшей со всех сторон борта «Пламени сверхновой», начала претерпевать странные изменения, которые знаменовали начало выхода в нормальное пространство. Тьма посветлела, и концентрические круги разных оттенков серого цвета понеслись друг за другом мимо иллюминатора со все возрастающей скоростью. Это была поразительная и прекрасная оптическая иллюзия, которую наука так и не смогла объяснить.