Рои принялся обшаривать сознание Техника. Что знает он об опасностях, которых так боялись древние? Да, в окружающей среде есть опасные явления. Движения воздуха. Изменения температуры. Падающая с неба жидкая или твердая вода. Электрические разряды. Каждое из явлений обозначалось своим вибрационным кодом, но можно было лишь гадать, как называли жившие на поверхности предки любое из них.
Впрочем, неважно. Главное, существует ли опасность сейчас? Здесь? Есть ли основания чего-либо опасаться?
Нет, понял он, обшарив сознание Техника. Этого оказалось достаточно. Он вернулся в разум своего хозяина, немного отдохнул, затем осторожно проверил… Ничего!
Сознание хозяина оказалось пустым! Он смог отыскать лишь ощущение тепла и слабые, едва мерцающие отклики на бытовые стимулы.
Может, его хозяин все-таки умирает? Утратил память? Сошел с ума?
Рои быстро переместился в сознание ближайшего существа и отыскал нужную информацию. Его хозяин оказался ребенком.
Ребенком? Нормальным ребенком? И настолько неразвитым?
Вернувшись в сознание ребенка, он решил проверить его возможности. С трудом отыскав моторные области мозга, он осторожно их простимулировал. Ребенок беспорядочно зашевелил конечностями. Попробовал управлять движениями — безуспешно.
Рои рассердился. И они еще утверждали, что подумали обо всем! А подумали они о разумных существах, не умеющих общаться мысленно? О младенцах настолько недоразвитых, словно они еще не вылупились из яйца?
Это, разумеется, означало, что, оставаясь в сознании младенца, он не сможет активировать Приемную Станцию. Мускулы и разум ребенка слишком слабы и не поддаются контролю настолько, чтобы воспользоваться любым из трех методов, перечисленных Ганом.
Рои напряженно размышлял. Вряд ли ему удастся воздействовать на материальное тело, воспользовавшись еще несовершенными клетками мозга ребенка, но что, если попробовать непрямое воздействие через сознание взрослого? В этом случае прямое физическое воздействие будет минимальным — достаточно разорвать связи между конкретными молекулами аденозинтрифосфата и ацетилхолина, а затем существо станет действовать по собственной воле.
Опасаясь неудачи, он медлил, потом обругал себя трусом и вновь проник в ближайший разум. Это оказалась женщина, временно отключившая свое сознание — такое состояние он успел отметить и у других. Стоит ли удивляться? Столь примитивному мозгу требуется регулярный отдых.
Некоторое время он отыскивал области мозга, способные откликнуться на стимуляцию, и, найдя подходящие, пробудил их. Сознание женщины мгновенно ожило, в мозг хлынули ощущения, уровень мышления начал быстро возрастать.
Прекрасно!
Но не совсем. Рои осмелился лишь на легкий толчок, мысленный укол, а не на приказ к конкретному действию.
Он заерзал, когда на него хлынули эмоции. Они лились из разума, который он только что простимулировал, и были направлены, разумеется, не на него, а на его хозяина. Тем не менее Рои раздражала их примитивность, и он замкнул свой разум, ограждаясь от неприятной теплоты откровенных материнских эмоций.
Ко всему прочему вскоре на ребенке сосредоточило мысли еще одно существо, так что раздосадованный Рои, обладай он реальным телом или удовлетворительным контролем над телом хозяина, непременно бы огрызнулся.
О, великие пещеры, неужели ему так и не дадут сосредоточиться на серьезном деле?
Он резко вломился в сознание второго существа, заставил его ощутить неловкость и отойти. Удача обрадовала Рои. Тут потребовалось нечто большее, чем простая стимуляция, и все прошло очень гладко. Ментальная атмосфера очистилась.
Рои вернулся в сознание управлявшего аппаратом Техника — ему потребовались подробности о поверхности, над которой они пролетали.
Вода? Он быстро рассортировал информацию.
Вода! И снова вода!
Теперь он уяснил смысл древнего слова «океан». Кому могло прийти в голову, что такое количество воды вообще может существовать на планете?
Но раз это «океан», то и традиционное слово «остров» также приобретает очевидный смысл. Рои начал обшаривать сознание Техника в поисках географической информации. «Океан» усеивали пятнышки суши, но ему требовался точный…
Размышления застигнутого врасплох Рои прервались, когда тело его хозяина-ребенка переместилось в пространстве — мать взяла его на руки. Сознание Рои было распахнуто, и в него хлынул поток ничем не сдерживаемых материнских эмоций.
Рои содрогнулся. Пытаясь избавиться от отвлекающих примитивных чувств, он заблокировал клетки мозга хозяина, через которые проникала помеха.
Но сделал это слишком быстро и энергично. Разум хозяина затопила рассеянная боль, и через мгновение сознания всех окружающих существ отреагировали на испускаемые ребенком колебания воздуха.
Раздраженный Рои попытался заглушить боль, но в результате лишь усилил ее.
Продираясь сквозь цепкий ментальный туман детской боли, он с трудом пробился в умы Техников, едва удерживая ускользающий контакт.
И оцепенел. Наилучшая возможность вот-вот представится! У него от силы минут двадцать. Позднее возможны и другие попытки, но столь хороших обстоятельств уже не будет. Но нельзя даже пытаться управлять действиями других существ, пока в сознании хозяина царит полный хаос.
Рои вернулся и заперся, отгородившись ментальным барьером и сохраняя минимальную связь с двигательными центрами хозяина. Он стал ждать, постепенно и осторожно восстанавливая силу контакта.
У него осталось пять минут. Рои выбрал объект.
7
— Кажется, бедняжка начинает чувствовать себя лучше, — сказала стюардесса.
— Он никогда так себя не вел, — рыдая, твердила Лаура. — Никогда.
— Наверное, у него были колики, — предположила стюардесса.
— А может, слишком долго пролежал в пеленках, — высказала свою версию миссис Эллис.
— Возможно, — согласилась стюардесса. — В салоне довольно тепло.
Она развернула одеяльце и подняла распашонку. Показался розовый пухлый животик. Уолтер все еще вопил.
— Хотите, я сменю ему пеленки? — спросила стюардесса. — Он весь мокрый.
— Да, будьте так добры.
Ближайшие к ним пассажиры расселись по своим местам, дальние перестали вытягивать шеи. Мистер Эллис остался стоять в проходе рядом с женой.
— Посмотрите-ка! — воскликнул он.
Лаура и стюардесса были слишком заняты, чтобы обращать на него внимание, а миссис Эллис проигнорировала слова мужа чисто по привычке.
Мистер Эллис давно привык к такому обращению, да и восклицание его было чисто риторическим. Присев на корточки, он потыкал пальцем стоящую под сиденьем кубическую коробочку. Миссис Эллис бросила на мужа раздраженный взгляд.
— Господи, Джордж, не смей так обращаться с чужими вещами! Сядь на место. Ты загораживаешь проход.
Мистер Эллис смущенно выпрямился.
— Это не мое, — сказала Лаура, все еще всхлипывая. — Я даже не знала, что под моим сиденьем что-то есть.
— Что там такое? — спросила пеленавшая младенца стюардесса, подняв голову.
— Коробочка, — пожал плечами мистер Эллис.
— И что ты собираешься с ней делать? — поинтересовалась жена.
Мистер Эллис задумался. Действительно, зачем ему коробочка?
— Мне было просто любопытно, — пробормотал он наконец.
— Ну вот! — сказала стюардесса. — Теперь малышу сухо и уютно. Могу поспорить, что через пару минут он станет всем доволен. Правда, пухлячок?
Но маленький пухлячок продолжал всхлипывать и даже резко отвернулся, когда ему предложили бутылочку.
— Давайте я ее немного подогрею, — сказала стюардесса. Она взяла бутылочку и ушла.
Мистер Эллис решился. Он взял коробочку и поставил ее на подлокотник своего кресла, не обращая внимания на нахмуренные брови жены.