— Если так, — заявил министр, — зачем посылать еще один?
— Случайные сигналы представляют собой полнейшую бессмыслицу, это всего лишь звуки. Мы должны отправить разумное сообщение, чтобы установить контакт.
— Нет, миссис Дюрей, — возразил он, — Совет ни за что с вами не согласится, и я вам рекомендую больше не выдвигать этого предложения.
И все. Он прервал связь…
— А знаешь, он прав, — глядя на пустой экран, сказал я. — Они не станут даже рассматривать такой вариант, а положение министра в их иерархии сильно пострадает, если он начнет предлагать подобные вещи.
— Они не могут мне помешать, — возмутилась Жозефина. — Я контролирую Мультивак, насколько его вообще можно контролировать, и я поручу ему послать такие сообщения, какие посчитаю нужным.
— Что приведет к нашему увольнению, тюремному заключению, смертной казни…
— Если им удастся узнать, что я это сделала. Мы должны выяснить, о чем говорится в посланиях, которые к нам поступают, а если политики боятся воспользоваться разумной идеей, я не испугаюсь.
Полагаю, мы рисковали судьбой целой планеты, однако планета была где-то далеко от нас и Скалистых гор, так что Жозефина начала штудировать научные статьи из общей энциклопедии. Наука, говорила она, является универсальным языком — чаще всего.
Некоторое время все было спокойно. Мультивак удовлетворенно клацал, но никаких особо впечатляющих результатов не выдавал. А потом, через восемь дней, сообщил нам, что характер поступающих сигналов изменился.
— Объект начал переводить наше сообщение, — сказала Жозефина, — похоже, на английский.
Еще два дня спустя Мультивак наконец выдал: «ОН ПРИБЛИЖАЕТСЯ…» Компьютер повторял это снова и снова, но ведь мы и так знали, что «он» приближается. А потом появилась новая расшифровка: «А ЕСЛИ НЕТ, ВЫ БУДЕТЕ УНИЧТОЖЕНЫ…»
После того как мы пришли в себя, Жозефина проверила правильность полученного послания несколько раз, но Мультивак твердо стоял на своем — повторял одну эту фразу и больше ничего.
— О Господи, — произнес я, — мы должны поставить в известность Совет.
— Нет! — возразила Жозефина. — Не следует этого делать, пока мы не узнаем больше. Они впадут в истерическое состояние, и их действия могут оказаться непредсказуемыми.
— Но и брать на себя ответственность мы не имеем права.
— Мы должны — на некоторое время, — заявила Жозефина.
Часть вторая
Какой-то инопланетный объект мчался сквозь Солнечную систему прямо в нашу сторону и должен был приблизиться к Земле через три месяца. Только Мультивак понимал сигналы, которые он посылал, и только Жозефина и я понимали Мультивак, гигантский компьютер, построенный на Земле.
В этих сигналах содержалась угроза уничтожения.
«ОН ПРИБЛИЖАЕТСЯ, — говорилось в сообщении, и еще: — А ЕСЛИ НЕТ, ВЫ БУДЕТЕ УНИЧТОЖЕНЫ».
Мы работали как безумные. И Мультивак тоже, так я думаю. Ведь именно ему приходилось делать все возможное для того, чтобы испробовать разные варианты перевода и найти такой, который больше всего соответствовал бы имеющимся у нас данным. Сомневаюсь, что я или Жозефина — или любое другое человеческое существо — смогли бы разобраться в том, что конкретно делал Мультивак, хотя задачу — в целом — сформулировала для него Жозефина.
В конце концов сообщение стало несколько длиннее и звучало теперь так: «ОН ПРИБЛИЖАЕТСЯ. ВЫ РАЦИОНАЛЬНЫ ИЛИ ВЫ ОПАСНЫ? ВЫ РАЦИОНАЛЬНЫ? ЕСЛИ НЕТ, ВЫ ДОЛЖНЫ БЫТЬ УНИЧТОЖЕНЫ».
— Что он имеет в виду, когда говорит «рациональны»? — спросил я.
— Вот в этом-то и вопрос, — проговорила Жозефина. — Я больше не имею права скрывать то, что мы узнали.
Получилось так, будто в дело вступила телепатия. Нам не пришлось связываться с нашим боссом, министром экономики, он сам позвонил нам. Впрочем, вряд ли можно назвать это таким уж неожиданным совпадением. Напряжение в Планетарном Совете росло с каждым днем. Удивляло только то, что они не дергали нас и не требовали бесконечных ответов на бесконечные вопросы.
— Миссис Дюрей, — сказал министр. — Профессор Микельман из университета в Мельбурне доложил нам, что кодовая структура сигналов изменилась. Мультивак заметил это? Он сумел оценить важность нового фактора?
— Объект подает сигналы по-английски, — словно это была самая обычная информация, сказала Жозефина.
— Вы уверены? Как он мог…
— Они ловили утечки наших радио- и телевизионных сигналов несколько десятилетий, и пришельцы, кем бы они там ни были, выучили наши языки, — объяснила Жозефина.
Она не сказала, что мы, абсолютно нелегально, снабдили приближающийся объект информацией, чтобы те, кто засел у него внутри, могли выучить английский.
— Если так, — спросил министр, — почему тогда Мультивак не…
— Мультивак это сделал, — перебила его Жозефина. — У нас есть часть сообщения.
На несколько минут воцарилось молчание, а потом министр резко проговорил: — Ну? Я жду.
— Если вы имеете в виду сообщение, то я ничем не могу вам помочь. Я передам его только председателю Совета.
— Я это сделаю.
— Я намерена сама с ним поговорить. Министр рассвирепел:
— Вы скажете мне, я ваш начальник!
— В таком случае все станет известно прессе. Вы этого хотите?
— А вы знаете, что ждет вас в этом случае?
— Да, только в этом случае уже нельзя будет исправить нанесенный вред.
Министр казался свирепым и нерешительным одновременно. Жозефине удалось напустить на себя равнодушный вид, но я видел, как дрожат ее руки, которые она держала за спиной. Она победила.
Был вечер, когда с нами связался председатель Совета — полное голографическое изображение в трех измерениях. Возникало ощущение, что он сидит рядом с вами, в этой же комнате, только задний план был совсем другим. Дым от его трубки плыл прямо на нас, исчезая примерно в пяти футах от наших носов.
Председатель производил впечатление человека добродушного, но это была всего лишь маска, которую он надевал на публике.
— Миссис Дюрей, мистер Дюрей, — проговорил он, — вы отлично справляетесь со своей работой по обслуживанию Мультивака. И Совету это прекрасно известно.
— Спасибо, — поблагодарила его Жозефина весьма сдержанно.
— Насколько я понял, у вас есть перевод сигналов пришельца, который вы желаете передать лично мне и никому другому. Это звучит очень серьезно. Я готов вас выслушать.
Жозефина ему сказала. Выражение его лица не изменилось.
— А почему вы уверены в том, что Мультивак правильно перевел сообщение?
— Потому что Мультивак посылал пришельцу сигналы по-английски. Тот, видимо, интерпретировал их и стал отвечать нам на нашем собственном языке. И теперь мы их понимаем.
— Кто позволил Мультиваку послать сигнал по-английски?
— Нам не удалось получить ничьего разрешения.
— И тем не менее вы это сделали.
— Да, сэр.
— Исправительная колония на Луне, вот что вас ждет. Или слава и награды. В зависимости от результата.
— Если пришелец нас уничтожит, господин председатель, времени ни для исправительной колонии, ни для славы не будет.
— Но если мы окажемся рациональными, юн нас не тронет. Я лично думаю, что нам не грозит никакая опасность. — Председатель улыбнулся.
— Тот, кто к нам приближается, может пользоваться нашими словами, совсем правильно понимая их значение, — возразила Жозефина. — Объект постоянно повторяет: «ОН ПРИБЛИЖАЕТСЯ», в то время как это должно звучать так: «Я ПРИБЛИЖАЮСЬ» или «МЫ ПРИБЛИЖАЕМСЯ». Возможно, он не имеет представления о том, что такое личность или индивидуальность. А следовательно, мы не можем знать, что он имеет в виду, когда говорит о «рациональности». Природа его разума и оценки окружающего мира наверняка полностью отличается от нашего.