На негнущихся ногах Кален отправился на поиски переодевателя, но с грустью убедился, что даже такого простейшего приспособления на чужом корабле нет.
Он поднял стальной прут, согнул его крючком и, подцепив кожную складку, с силой рванул прут кверху.
Затвердевшая оболочка не поддавалась.
После нескольких тщетных попыток он отшвырнул бесполезный прут и тут внезапно вспомнил про тетнитовую бомбу.
Если незаметно подложить ее под корпус захваченного чужаками корабля, то легкий взрыв не причинит кораблю никаких повреждений, только подбросит его футов на тридцать в воздух.
А вот инопланетяне безусловно погибнут.
Кален ужаснулся. Как мог он придумать такое? Законы мабогийской этики запрещали любое убийство.
«Но разве это не будет оправдано? — коварно нашептывал Калену внутренний голос. — Пришельцы — скверные создания. Избавив от них Вселенную, ты окажешь ей бесценную услугу, а заодно невзначай поможешь и себе. Считай, что это не убийство, а очищение от скверны».
Нет! Огромным усилием воли Кален заставил себя прекратить даже думать об этом. С трудом передвигая непослушные каменеющие ноги, он принялся обшаривать корабль, надеясь на случайную спасительную находку.
Скорчившись в пилотском отсеке, Эйджи устало размечал тумблеры и кнопки нестираемым карандашом. Легкие саднило, и всю ночь он не смыкал глаз. Уже брезжил рассвет. Внутри «Индевера-2» было довольно холодно — Эйджи не решался трогать терморегуляторы.
Вошел Виктор, сгибаясь под тяжестью ящика.
— А капитан где? — спросил Эйджи.
— Сейчас придет.
Барнетт решил перенести все необходимое в носовые отсеки, чтобы не тратить слишком много времени на поиски нужных вещей. Помещение для экипажа было уже почти заполнено. Не найдя места для ящика, Виктор огляделся и заметил в боковой стене дверь. Он нажал на ручку, и дверь скользнула вверх, открыв крошечную пустую клетушку, которая показалась Виктору идеальным хранилищем. И он опустил свою тяжелую ношу на пол, усеянный красными скорлупками.
В тот же миг потолок начал опускаться.
Виктор дико завопил, резко выпрямился и, ударившись головой о потолок, упал без чувств.
Эйджи выскочил из пилотского отсека и столкнулся с Барнеттом, который тоже прибежал на крик. Капитан попробовал вытянуть Виктора за ноги, но, увы, заскользил по гладкому металлическому полу. Эйджи, обнаружив редкостное присутствие духа, поднял ящик и поставил его на попа, задержав тем самым предательский потолок. Вдвоем с капитаном они поспешили вытянуть Виктора из клетушки, и в тот же миг ящик треснул и развалился на части. А потолок, будто сделав свое дело, бесшумно скользнул вверх.
Виктор очнулся и потер ушибленную голову.
— Капитан, — жалобно взмолился он, — может, вернемся на «Индевер»?
— Виктор прав. — Эйджи развел руками. — Прямо какой-то заколдованный корабль!
— И вы так легко от него отказываетесь? — осведомился Барнетт.
Эйджи неловко поежился и кивнул.
— Откуда мы знаем, — заговорил он, пряча глаза от Барнетта, — что он еще выкинет? Слишком рискованно, капитан.
— Рискованно… — передразнил Барнетт. — Вы хоть соображаете, от чего отказываетесь? Один его корпус принесет целое состояние! А двигатель? Вам приходилось видеть подобные? Этот корабль пробуравит насквозь любую планету и выйдет с другой стороны непоцарапанным!
— Боюсь, мы не сумеем оценить все это, поскольку трупы не умеют восхищаться, — не унимался Эйджи, а Виктор усиленно закивал.
— Все, хватит болтать! — отрезал Барнетт. — Корабль мы не оставим! Только не будем ни к чему прикасаться, пока не достигнем безопасного места. Ясно? За дело!
Эйджи хотел было заикнуться про комнаты, самопроизвольно превращающиеся в гидравлические прессы, но, перехватив грозный взгляд Барнетта, счел за благо не спорить.
— Ты разметил приборную панель? — уже спокойно спросил Барнетт.
— Осталось совсем немного, — отозвался старый пилот.
— Хорошо. Ни к чему другому не прикасайся. Пока мы ничего не трогаем, нам ничто не грозит.
Капитан вытер потный лоб, прислонился к стене и расстегнул куртку.
В тот же миг из отверстий в стене выскочили два стальных крюка и кольцом сомкнулись вокруг его талии. Барнетт рванулся что было сил, но кольцо не поддалось. Послышалось странное пощелкивание, и из стены выползло тонкое проволочное щупальце. Оно ощупало куртку Барнетта, словно оценивая качество ткани, удовлетворенно хмыкнуло, как показалось капитану, и исчезло в стене.