Итак, животной жизни на планете нет, так же как нет ни ходячих растений, ни разумных минералов, ни исполинских мозгов, обитающих где-то в тверди Призрака V. Нет даже луны, где могло бы притаиться подобное существо.
А в привидения Грегор не верил. Он знал, что при кропотливом исследовании все сверхъестественные явления сводятся к событиям сугубо естественным. А уж если не сводятся, то сами собой прекращаются. Какой призрак решит топтаться на месте и, стало быть, лезть .на глаза неверующему? Как только в замке появляется ученый с кинокамерой и магнитофоном, привидение удаляется на покой.
Значит, остается другой вариант. Предположим, кому-то приглянулась планета, но этот «кто-то» не расположен платить назначенную Фернгромом цену. Разве не может этот «кто-то» затаиться здесь, на облюбованной им планете, и, дабы сбить цену, запугивать и убивать переселенцев?
Получается логично. Можно даже объяснить поведение одежды. Статическое электричество...
Перед Грегором воздвиглась какая-то фигура. Как и вчера, система охраны не сработала.
Грегор медленно поднял взгляд. Некто, стоявший перед ним, достигал десяти футов в высоту и походил на человека, но только с крокодильей головой. Туловище у него имело малиновый окрас с поперечными вишневыми полосами. В лапе чудище сжимало здоровенную коричневую жестянку.
— Привет, — поздоровалось оно.
— Привет, — сказал Грегор, сглотнув слюну.
Бластер лежит на столе, всего в каких-нибудь двух футах. Интересно, перейдет ли чудище в нападение, если броситься за бластером?
— Как тебя звать? — спросил Грегор со спокойствием, возможным разве только в состоянии сильнейшего шока.
— Я — Хват Раковая Шейка, — представилось чудище. — Хватаю всякие вещи.
— Как интересно! — Рука Грегора поползла в сторону бластера.
— Хватаю вещи, именуемые «Ричард Грегор», — весело и бесхитростно продолжало чудище, — и поедаю обычно в шоколадном соусе.
Чудище протянуло Грегору жестянку, и тот прочел на этикетке: «Шоколад «Смита» — превосходный соус к Грегорам, Арнольдам и Флиннам».
Пальцы Грегора сомкнулись на бластере. Он уточнил:
— Так ты меня намерен съесть?
— Безусловно, — заверил Хват.
Но Грегор успел завладеть оружием. Он оттянул предохранитель и открыл огонь. Прошив грудь Хвата, заряд опалил пол, стены, а заодно и брови Грегора.
— Меня так просто не возьмешь, — пояснил Хват, — чересчур я высокий.
Бластер выпал из пальцев. Хват склонился над Грегором...
— Сегодня я тебя не съем, — предупредил он.
— Не съешь? — выдавил из себя Грегор.
— Нет. Съесть тебя я имею право только завтра, первого мая. Таковы условия. А сейчас я просто зашел попросить тебя об одной услуге.
— Какой именно?
Хват заискивающе улыбнулся.
— Будь умником, полакомься хотя бы пятком яблок, ладно? Яблоки придают такой дивный аромат мясу!
С этими словами полосатое чудище исчезло.
Дрожащими руками Грегор включил рацию и обо всем рассказал Арнольду.
— Гм, — откликнулся тот. — Хват Раковая Шейка, вон оно что! По-моему, это решающее доказательство. Все сходится.
— Да что сходится-то? Что здесь творится?
— Сначала сделай-ка все так, как я прошу. Мне самому надо толком убедиться.
Повинуясь инструкциям Арнольда, Грегор распаковал лабораторное оборудование, извлек всевозможные пробирки, реторты и реактивы. Он смешивал, сливал и переливал, как было велено, а под конец поставил смесь на огонь.
— Есть, — сказал он, вернувшись к рации, — а теперь объясни-ка, что здесь происходит.
— Пожалуйста. Отыскал я в словаре твой «тгас-клит». В опалианском. Слово это означает «многозубый призрак». Солнцепоклонники-то родом с Опала. Тебе эго ни о чем не говорит?
— Их поубивал отечественный призрак, — не без ехидства ответил Грегор. — Должно быть, прокатился зайцем в их же звездолете. Вероятно, над ним тяготело проклятие, и...
— Успокойся, — перебил Арнольд — Призраки тут ни при чем. Раствор пока не закипел?
— Нет.
— Скажешь, когда закипит. Так вот, вернемся к ожившей одежде. Тебе она ничего не напоминает?
Грегор призадумался.
— Разве что о детстве... — проговорил он. — Да нет, это же курам на смех.
— Ну-ка, выкладывай, — настаивал Арнольд.
— Мальчишкой я избегал оставлять одежду на стуле. В темноте она вечно напоминала мне то чужого человека, то дракона,, то еще какую-нибудь пакость. В детстве, наверное, каждый такое испытывал. Но ведь этим не объяснишь...