— Ну и ну, — сказал Килпеппер. Он не вполне оценил смысл этого сообщения. Его все еще одолевала тревога из-за стальной колонны. — А что это, по-вашему, означает?
— Рад, что вы спросили, — сказал Моррисон. — Да, я очень рад, что вы об этом спросили. А означает это просто-напросто, что такой планеты не существует.
— Бросьте.
— Я серьезно. Без микроорганизмов никакая жизнь невозможна. А здесь отсутствует важное звено жизненного цикла.
— Но планета, к несчастью, существует, — Килпеппер мягко повел рукой вокруг. — Есть у вас какие-нибудь другие теории?
— Да, но сперва я должен покончить со всеми образцами. Хотя кое-что я вам скажу, может быть, вы сами подберете этому объяснение.
— Ну-ка.
— Я не нашел на этой планете ни одного камешка. Строго говоря, это не моя область, но ведь каждый из нас, участников экспедиции, в какой-то мере мастер на все руки. Во всяком случае, я кое-что смыслю в геологии. Так вот, я нигде не видал ни единого камешка или булыжника. Самый маленький, по моим расчетам, весит около семи тонн.
— Что же это означает?
— А, вам тоже любопытно? — Моррисон улыбнулся. — Прошу извинить, мне надо успеть до ужина закончить исследование образцов.
Перед самым заходом солнца были проявлены рентгеновские снимки всех животных. Капитана ждало еще одно странное открытие. От Моррисона он уже слышал, что планета, на которой они находятся, существовать не может. Теперь Симмонс заявил, что не могут существовать здешние животные.
— Вы только посмотрите на снимки, — сказал он Килпепперу. — Смотрите. Видите вы какие-нибудь внутренние органы?
— Я плохо разбираюсь в рентгеновских снимках.
— А вам и незачем разбираться. Просто смотрите.
На снимках видно было немного костей и два-три каких-то органа. На некоторых можно было различить следы нервной системы, но большинство животных словно бы состояло из однородного вещества.
— Такого внутреннего строения и на дождевого червя не хватит, — сказал Симмонс. — Невозможная упрощенность. Нет ничего, что соответствовало бы легким и сердцу. Нет кровообращения. Нет мозга. Нервной системы кот наплакал. А когда есть какие-то органы, в них не видно ни малейшего смысла.
— И ваш вывод…
— Эти животные не существуют, — весело сказал Симмонс.
В нем было сильно чувство юмора, и мысль эта пришлась ему по вкусу. Забавно будет напечатать научную статью о несуществующем животном.
Мимо, вполголоса ругаясь, шел Эреймик.
— Удалось разобраться в их наречии? — спросил Симмонс.
— Нет! — выкрикнул Эреймик, но тут же смутился и покраснел. — Извините. Я их проверял на всех уровнях разумности, вплоть до класса ББ-З. Это уровень развития амебы. И никакого отклика.
— Может быть, у них совсем отсутствует мозг? — предположил Килпеппер.
— Нет. Они способны проделывать цирковые трюки, а для этого требуется некоторая степень разумности. У них есть какое-то подобие речи и явная система рефлексов. Но что им ни говори, они не обращают на тебя внимания. Только и знают, что поют песенки.
— По-моему, всем нам надо поужинать, — сказал капитан. — И, пожалуй, не помешает глоток-другой подкрепляющего.
Подкрепляющего за ужином было вдоволь. После полудюжины глотков ученые несколько пришли в себя и смогли наконец рассмотреть кое-какие предположения. Они сопоставили полученные данные.
Установлено: туземцы — или животные — лишены внутренних органов, систем размножения и пищеварения. Налицо не менее трех дюжин разных видов, и каждый день появляются новые.
То же относится к растениям.
Установлено: планета свободна от каких-либо микробов — явление из ряда вон выходящее — и сама себя поддерживает в состоянии стерильности.
Установлено: у туземцев имеется язык, но они явно не способны кого-либо ему научить. И сами не могут научиться чужому языку.
Установлено: нигде вокруг нет мелких или крупных камней.
Установлено: имеется гигантская стальная колонна высотой не меньше полумили, точнее удастся определить, когда будут проявлены новые снимки. Никаких следов машинной цивилизации не обнаружено, однако эта колонна явно продукт такой цивилизации. Стало быть, кто-то эту колонну сработал и здесь поставил.
— Сложите все факты вместе — и что у вас получится? — спросил Килпеппер.
— У меня есть теория, — сказал Моррисон. — Красивая теория. Хотите послушать?
Все сказали, что хотят, промолчал один Эреймик, он все еще маялся от того, что не сумел расшифровать язык туземцев.