К тому времени созрел и конкретный план действий против верхушки соперничающей группировки. Главную роль в нем Стас отвел себе. Он давно следил за Шлеп-Ногой и много знал о нем, вероятно, и тот знал столько же о Голубе. Но формально они не были знакомы и не поддерживали личных отношений. Стас решил первым пойти на контакт в надежде, что его звонок наверняка будет неожиданным для Фарафонова и озадачит его , а это, возможно, даст маленький шанс развить дальше свою инициативу. В голосе на другом конце провода действительно почувствовалось легкое замешательство, но после нескольких наводящих вопросов оно исчезло. Стараясь уловить подвох, Фарафонов всячески увиливал от ответа на просьбу о встрече, подозрительно вновь и вновь выспрашивал о ее цели и в конце концов предложил созвониться попозже.
Разговор с Голубем и в самом деле встревожил Шлеп-Ногу. Сомнений не могло быть: этот круторогий бычок, кажется, что-то заподозрил и теперь роет землю от нетерпения. "Ну и пусть попылит, походит за мной, а я подожду, может на что-нибудь и напросится", - решил Фарафонов. Слово "созвониться" в его устах вовсе не обещало взаимности, отводило Голубю роль бедного просителя. Мол, тебе нужно, ты и подсуетись. Хлеб за брюхом не ходит.
"Ничего, мы люди не гордые", - заметил про себя Стас и через день позвонил снова. Ему ответили, что Григорий Алексеевич в отъезде и будет денька через два. Стас проглотил и эту пилюлю, позвонил еще раз. Но теперь его голос звучал с уверенной начальственной властностью на низких басовых нотах.
- Кто говорит? - как обычно осведомились в офисе Фарафонова.
- Из одной высокой инстанции! Понял? Если понял, быстренько давай мне своего шефа, - скомандовал Голубь.
Уловка помогла, Шлеп-Нога взял трубку. Не меняя взятый тон, Стас с первых же слов дал понять, что отмахнуться от него так просто не удастся и увертки приведут только к худшему.
- Ладно, - мрачно согласился Фарафонов. - Но сначала давай договоримся об условиях встречи. Мой представитель завтра будет ждать твоего человека в ресторане "Континент". Устраивает?
Стас согласился и послал Горыныча, а для его прикрытия на всякий случай отрядил двух крепких парней из своей охраны. Оба представителя договорились провести встречу на следующий день в 16 часов в лесопарке за городом у объездной дороги, имея по два человека без оружия с каждой стороны.
Голубь приехал за час до встречи на вместительном лендровере, который припарковал на обочине дороги, а сам с Горынычем неспеша обследовал место встречи. Они выбрали его так, чтобы можно было укрыться за деревьями и хорошо видеть дорогу.
Горыныч, несмотря на договоренность, хотел взять с собой револьвер, но Стас не разрешил, полагая, что пять его вооруженных автоматами охранников из бывших десантников, затаившихся в машине, сумеют вовремя пресечь любую провокацию.
Через полчаса на дороге появился микроавтобус Фарафонова и остановился в трехстах метрах от лендровера. "Сколько же он с собой людей притащил?" - стал прикидывать Голубь. Однако за тонированными стеклами ничего невозможно было различить. Из микроавтобуса вышли двое и направились в их сторону. В одном по прихрамывающей походке Стас узнал Шлеп-Ногу. Когда сблизились, тот в упор оглядел сумрачным взглядом своих визави; губы его кривила неприятная усмешка.
Голубь решил не обращать внимания на эти пустяки и постарался изобразить на лице доброжелательное внимание.
- Начнем с главного, - сказал он, - я знаю, что покушение на меня устроили твои люди, дорогой Гриша...
- Сорока на хвосте принесла? - перебил Шлеп-Нога.
- Не будем спорить, я не для того приехал. Нам надо договориться. Давай так: я не лезу к тебе, а ты ко мне. Поделим территорию по справедливости.
- Во, как! О чем, блин, заговорил! А я чихал на твою справедливость!
Шлеп-Нога дерзил и хорохорился, но понимал, что далеко заходить все-таки нельзя. Голубь опасный противник и не остановится ни перед чем. Придется договариваться, но так, чтобы выторговать себе побольше. Мало-помалу тон разговора смягчился, стали намечаться общие интересы. Но тут случилось что-то непонятное. Микроавтобус вдруг сорвался с места, стал приближаться к лендроверу и, не доехав метров тридцать, остановился. Из него выскочили шестеро и россыпью стали охватывать лендровер. Оттуда тотчас ударили автоматные очереди. По-видимому стреляли в воздух, так как никто из нападавших не пострадал. Тем не менее, выстрелы сделали свое дело - люди из микроавтобуса обратились в бегство. В погоню за ними, пригибаясь и прячась за деревьями, бросились десантники Голубя. Теперь автоматные очереди, перемежаясь одиночными хлопками револьверных выстрелов, трещали с обеих сторон.
Все произошло так неожиданно и несуразно, что участники переговоров несколько мгновений пребывали в полной растерянности, не зная, что предпринять. Раньше всех опомнился Горыныч. Ударом под дых он отключил телохранителя Шлеп-Ноги и приготовился брать его самого, но тот, грязно матерясь, успел выхватить из-за спины наган и нацелил его ствол в живот Голубю. Горыныч снова среагировал мгновенно - коротком взмахом метнул зажатый в кулаке кнопочный нож, лезвие которого по рукоятку вошло в горло Шлеп-Ноги. Выронив наган, хрипя, с дико вытаращенными глазами, Фарафонов сделал по инерции шаг вперед, ноги его подкосились, он стал оседать и завалился на спину.
Такой нелепый исход не входил в планы обеих сторон и явился следствием рокового стечения непредвиденных обстоятельств. А случилось вот что. Проезжавший мимо экипаж машины дорожно-патрульной службы обратил внимание на стоящий лендровер и притормозил. Водитель лендровера опустил стекло и выглянул из окошка. Это видимо успокоило милиционеров, и они поехали дальше. Но у микроавтобуса снова остановились. Его салон казался пустым, и патрульный офицер решил на всякий случай проверить. На сиденьях он увидел спящих парней и постучал в стекло. Водитель, который тоже дремал в откинутом кресле вышел из машины. Проверив его документы, спросив "зачем стоим, кого ждем?" и получив разъяснение, офицер уехал. Появление милиции привело в смятение пассажиров микроавтобуса. Они, конечно, заметили, что милиция останавливалась у лендровера и заподозрили подвох. Посыпались пугающие предположения и нервы у большинства не выдержали - решили проверить.
До этого момента в поле зрения переговорщиков ничего подозрительного не попадало. Из-за плотного движения на дороге мимолетный приезд милиции, который так напугал охрану Шлеп-Ноги, для них остался незамеченным.
...Труп убитого спрятали в багажнике лендровера, взяли с собой и телохранителя. Промчавшись два десятка километров по объездной дороге, свернули в сторону и проселком доехали до заброшенного пруда, затянутого ряской и заросшего камышом. Здесь в вырытой на топком берегу яме и нашел свой последний приют Григорий Фарафонов. Его телохранитель, парень лет тридцати по имени Анатолий, пугливо озирался и молил глазами о пощаде.
- Если когда-нибудь кому-нибудь скажешь слово или полслова об этом месте, сам ляжешь в такую же яму, - сказал ему Голубь. - А пока будешь работать у меня!
Анатолий в знак согласия торопливо закивал головой.
На обратном пути Стас с его помощью составил подробный список людей Фарафонова, находившихся в микроавтобусе. В тот же день их обезоружили и по одному свезли на загородную дачу Голубя. Никто из них не был очевидцем и не знал об убийстве своего шефа, но их косвенные показания вполне могли навести милицию на след. Разговор происходил с каждым наедине. При этом Стас уведомлял, что Фарафонов в результате переговоров уступил ему бразды правления фирмой, а сам уехал в неизвестном направлении. Далее настоятельно советовал крепко держать язык за зубами по поводу этих переговоров и перестрелки. В противном случае обещал крупные неприятности. А напоследок предлагал перейти к нему на службу. Его собеседники не возражали ни по одному из пунктов, но соглашались на сотрудничество как-то неуверенно, с явной опаской. Уж кто-кто, а они-то знали коварство и жестокость своего шефа и боялись, что он может вернуться и тогда месть будет беспощадной. Ведь для Шлеп-Ноги убить человека, что муху прихлопнуть...