- Хорошо. Тогда нужно выбрать место красивое для такой тематики. Есть предложение арендовать зал в Линкольн-центре! Как Вам? Я по почте скинула фотографию зала! – только Габи сказала и у меня запищала почта.
Так, не плохой зал. Может что-то еще есть?
- И еще есть зал в музее Соломона Гуггенхайма! – отвечает Габи, словно читая мои мысли. – И тот, и тот залы очень прекрасны, Вы сами видите. Выбор за Вами!
- Больше мне нравится в музее! И кстати, можно еще позвонить Хосе с его выставкой и арендовать второй зал для фото! – с какого перепугу я вспомнил про этого фотографа?
- Отлично, значит, арендуем два зала! Вы поговорите с мистером Родригесом? – Габриэль что-то сосредоточенно стала печатать на ноутбуке.
- Э-э-э, да, я позвоню сам… сама! Еще какие-то детали? – я пожимаю плечами.
- Еще еда. Где будем заказывать блюда? – ах, ну конечно, как я мог забыть свою больную тему.
- Давай в ресторане «Masa». Я знаю, там отличная еда и повара я знаю лично! – в глазах что-то плывет. Боже, что со мной? Меня что, тошнит? Твою мать! – Ладно, Габи, если будут еще какие-то вопросы пиши на мэйл! – я сбрасываю звонок и несусь в ванную комнату к унитазу.
Ощущение, что я сейчас выплюну свой желудок наружу, а потом придется запихивать его обратно! Боже! Все внутри сжимается спазмами и меня снова тошнит, и еще раз, и еще… Наконец, я чувствую, что это конец. Меня бросает в холод, и, кажется, что сейчас в доме тридцатиградусный мороз, во всем теле слабость и подкашиваются ноги. Что. Это. Блять. Такое?
Приложив немало усилий, я поднимаюсь с холодного пола и ползу по стенке в гостиную к Гейл, по пути чуть не свалившись с лестницы. О, слава Господу, я дошел и ничего себе не сломал!
- Господи, Ана! Что с тобой такое? – Гейл пугается и подбегает ко мне, а я чувствую колюще-режущую боль в низу живота и сгибаюсь пополам, вдавливая живот руками. – Анастейша! – последнее, что я слышу, прежде, чем потерять сознание.
Что-то противно пахнет и мой желудок снова начинает реагировать, но запах быстро удаляется и мне вроде полегчало. Голова трещит по швам, веки тяжелые и не подчиняются приказам, все тело ноет, словно я несколько суток подряд занимался физической нагрузкой. Вокруг меня какие-то разговоры, я узнаю голос Гейл и свой, то есть Анастейши! И еще чей-то незнакомый голос.
- Доктор, что с ней? – слух ласкают мужские басы. У меня такой приятный голос?! Вот это да! – Это нормально?
- Мистер Грей, с Вашей женой все нормально. Вероятнее всего, организм готовится к менопаузе и поэтому все ощущается острее! – опять этот незнакомый голос. Что такое «менопауза»?
- ЧТО? – Ана в шоке. Почему? Что это нафиг такое?
- Если Вы хотите детей, то у Вас, возможно, последний шанс их завести! – продолжает доктор. – Миссис Грей, Вы меня слышите?
- Да, – я, наконец, могу открыть глаза. Блять, я в больнице! – Кто Вы? – я хмурюсь.
- Я доктор Тревис, гинеколог. Мне нужно Вас осмотреть! Вы можете пересесть в кресло? – этот доктор похоже с ума сошел.
- Кристиан, я не хочу! – возражаю я. – Как?
- Ана! – настаивает миссис Грей. – Давай же, вставай и садись в кресло! Врач должен осмотреть тебя!
- Ладно! – я закатываю глаза и вдруг понимаю, что это чревато последствиями. После того, как я закатил глаза, Анастейша удивленно раскрывает рот и потом коварно улыбается. О нет, что она задумала?
Переборов себя, я собрал все оставшиеся силы и встал с кушетки. Пока я полз до кресла, из кабинета вышла Гейл со словами:«Не буду вам мешать…». Если честно, я бы предпочел пойти с ней, однако, зная в чьем теле сейчас Анастейша, моя жена вряд ли меня выпустит и при всем при этом, этот врач говорит о какой-то менопаузе, так, словно матом ругается. Что за слово такое?
Я в больничной рубашке, сажусь на кресло и с ужасом понимаю, что я без трусов! Ё-маё! Ана с врачом стоят и смотрят на меня, чего-то ждут. Ну, я сел на кресло, что дальше? А, черт… Я забыл ноги… Я облокотился об спинку, и положил ноги на подставку, чуть съехав вниз. Блин, а холодно ногам и словно ветер туда задувает!
- Итак, миссис Грей, давайте посмотрим! – с воодушевлением проговорил доктор. – Будет чуть неприятно, но немного…
Ай, блять! Это что было?
- Кристиан?! – я вопросительно смотрю на жену, а она лишь улыбается и шлет мне воздушный поцелуйчик. Что бы это значило?
- Все отлично, миссис Грей! Можете подниматься! – врач встает и я вижу, что его перчатки в крови! Боже! Это… Это… Я сейчас снова потеряю сознание! Ну вот…
Снова этот неприятный запах, от которого я морщусь и открываю глаза. Я все еще в этом противном кабинете! Выпустите меня отсюда!
- Все хорошо, дорогая? – Ана гладит меня по волосам и это чертовски успокаивает. Надо ей почаще так делать, когда вернемся на свои места! – Давай Гейл отвезет тебя домой, а мне нужно вернуться в офис… Вот одежда, одевайся. Мы ждем тебя снаружи!
Я одеваюсь в оставленную одежду. Ну, слава Богу, это удобные джинсы, синяя толстовка и черные кеды. Весьма стильно! Ана носит такую одежду? Никогда не видел таких вещей в гардеробе своей жены.
Я быстро оделся и честное слово, соскучился по мужским боксерам и штанам! Где же Флинн? Почему он не звонит? На улице, около больницы, Ана стоит напротив машины Тейлора, а Гейл сидит в своей и, по всей видимости, ждет меня. Я подхожу к жене, которая нервно стучит пальцем по капоту машины.
- Ана, что с тобой? – тихо спрашиваю я, подойдя к жене.
- Ну, теоретически, со мной все нормально, а вот с тобой нет! – она зла, черт побери! – Слушай, как можно быстрее нам нужно сделать ребенка!
- Что? К чему такая спешка? – удивляюсь я. – Хотя мы уже 13 лет не спешили с этим… Да, ты права!
- И еще нужно быстрее вернуться в свои тела, а то я не представляю, как ты будешь беременный ходить! – Анастейшу прорывает на смех, истерический смех.
- Ладно, Анастейша, успокойся, все будет хорошо, мы вернемся! – я обнимаю жену и она вроде успокаивается. – Я пойду, Гейл ждет меня…
К вечеру вернулись Тейлор и Анастейша. Она весь вечер молчала, ни слова не проронила. Гейл, конечно, была в шоке от моего сегодняшнего самочувствия. Но я сказал ей, чтобы она не сильно переживала, это просто стрессы… Ну да, а еще то, что я не в своем теле и мучаюсь вместо своей жены.
Я подошел к Анастейше, сидящей на краю кровати и о чем-то думающей. Нахмурившись, она сложила губы в тонкую полоску и вид такой…такой грустный. Чем бы отвлечь ее от плохих мыслей? О, кажется, я знаю…
Я сел сзади нее на кровати и обнял за плечи. Хм, вот это у меня мускулы! А изнутри не так все ощущается! Она все равно любит поцелуи в шею, хоть и не на своем месте. За поцелуем последовал ее резкий вздох. Она повернулась ко мне и наши губы соприкоснулись, страстно лаская друг друга. Чувствую, как внутри меня нечто набирает силу. Это наверное так возбуждение чувствуется у нее… Я лег на спину, а она стала на меня залазить, не прерывая поцелуй. Я снимаю с жены брюки, но она резко меня останавливает.
- Что такое, Ана? – удивляюсь я.
- Я… Я не… – она прерывисто дышит. – Кристиан, прости, я не могу! Мои мозги не позволяют мне трахать себя же! Это просто, ну, не укладывается в моей…или твоей…не важно, в голове! – она встает и хватается за голову. – Прости, прости меня! – вторит она.
- Ладно, давай просто ляжем спать. Иди ко мне, малышка! – люблю ее так называть.
Она всегда была моей малышкой и останется ею навсегда. Я ложусь на бок, притягиваю ее к себе и крепко прижимаю к себе. Кажется, даже в моем теле она остается все такой же хрупкой и ранимой, она все та же Анастейша, которая свалилась в мой офис много лет назад. Но при всей своей хрупкости она смогла изменить меня к лучшему, сделала из меня благородного белого рыцаря, когда я таким никогда не являлся. Она заставила меня полюбить так, как никого раньше. Именно она подарила мне семью, она не убежала, узнав все мои самые страшные секреты. То, что она сделала для меня бесценно и потерпеть какие-то месячные ради нее – это меньшее, что я могу сделать. Если понадобится я и выношу малыша и рожу, только бы ей больно не было снова. Я помню первые роды и тогда я был беспомощен, ничего не мог сделать, чтобы помочь ей. Быть может, это мой шанс ей помочь с этим?