Когда она обессилела, я снял веревку с крюка и толкнул девушку на пол. Она рухнула, растерзанная, со связанными руками, со стоном блаженства. Я дал ее немного отдохнуть…
Я поставил ее на колени и стянул веревкой локти и плечи - локти ее легко сошлись за спиной, как крылья. Затем я поднес член к ее губам, и она жадно захватила его, принялась сосать и кусать, отчего он моментально затвердел до крайности. Я видел, как бешено напряглись ее связанные руки, она раскачивалась всем телом, захватывая мой член до самых яиц. Через короткое время я схватил ее за волосы, отклонил голову назад и кончил ей на лицо. Она взвыла и принялась облизываться, как кошка…
…Она стояла совершенно безвольно, прислонившись к стене, хрупкая и крепкая девушка одновременно, босая, и такой ее вид возбудил меня снова. Я взял веревку и поднес к ее лицу. Глаза ее снова сразу обезумили, и она задышала часто-часто, предвкушая новое удовольствие с болью. Я связал ее руки спереди и резко подтянул их к потолку. Затем я завязал ей рот каким-то платком и принялся кусать ее маленькие соски, иногда сильно шлепая ладонью по ее ягодицам. Она стонала с завязанным ртом, откинув голову назад. Когда я кусал ее соски сильно, она пыталась кричать, но выходило мычание. Моя рука играла ее мокрыми половыми губами, усиливая возбуждение. Наконец я схватил ее за ляжки, поднял обе ноги и ввел член сильным рывком во влагалище. Она страшно напряглась, обхватила меня ногами, и вдруг задушенно завизжала, забилась в страшном оргазме, когда мой член вошел в нее до конца!
Сегодня я чувствовал возбуждение так, как, вероятно, еще никогда раньше. Я развязал ее руки, она стала отодвигаться от меня. Но меня переполняет чувство власти и контроля над ней. Это чувство мне нравится…
POW Катерина Торн
За что он так со мной? Из меня льются слезы ручьем, я не могу их остановить. Все тело дрожит, как дрожит моя душа – пустая, истерзанная душа, в которую наплевали. Мне всадили нож в спину, это равно предательству! Это предательство всех тех лет, что мы провели вместе! От воспоминаний того, что он со мной сейчас делал снова мурашки и непреодолимая грусть меня одолевает. Хочется бежать, бежать не оборачиваясь назад! Я одеваю первое, что попадает мне в руки, всхлипывая надеваю одежду на свое изнеможенное тело и ухожу. Я не позволю делать со мной такое даже Алексу! Это выше моих сил, выше моего терпения и выше моей любви. Меня мучают два вопроса. За что? Почему?
End POW Катерина Торн
После, скажем так, жесткого траха с Кэт я пришел в себя только ближе к вечеру. Но и сейчас мне наплевать, меня волнует только то, что мне было хорошо и мне понравилось. Сейчас не мешает выпить и завалиться спать. Потому что за два дня надо прийти в себя, вывести всю дрянь из организма и в понедельник с чистыми мозгами пойти в университет на занятия. Или я могу на все забить?
Плетусь на кухню за очередной порцией спиртного. Но меня останавливает нарастающая мелодия телефонного звонка. Ладно, я отвечу, отвечу, только звонить перестань! «Мэл» - надпись, которую мне высвечивает экран дорогого телефона.
- Привет, Мэл, как дела? – отвечаю я на действующий мне на нервы телефонный звонок.
- Алекс, ты в порядке? Мы тебя долго не видели…
- Так, ты мне позвонила проявить свою заботу? Если да, то я отключаюсь! – мой голос строг и серьезен. Достали со своей опекой! Это моя гребаная жизнь, что хочу, то и делаю!
- Нет, Алекс, не по этому. Мой парень… В общем, он должен был приехать ко мне на выходные из Нью-Йорка, а сейчас позвонил и сказал, что его босс с новой работы пригласил его на выходные в гости и он не мог ему отказать….
- Хочешь сказать, ты сейчас сама? – я догадываюсь к чему она клонит.
- А ты с Кэт?
- Нет, ее нет дома. Честно говоря, я не знаю, где она сейчас… - да мне это не особо-то и интересно.
- Я тоже сама и мне скучно. Еда и вино простаивают без дела… Могу я к тебе зайти?
- Да, Мэл, я жду тебя! – коротко отвечаю я и отключаю телефон.
Я застилаю постель, убираю пустые бутылки в мусор, который разу выношу из квартиры. Выбросив мусор, возвращаюсь в квартиру и достаю тарелки, бокалы под вино. Когда все на кухне готово, в дверной звонок раздается сигнал.
- Chateau Pichon-Longueville-Comtesse de Lalande ! – Мэл держит в руках бутылку Pauillac и пакет с едой. – 1996!
- Проходи! – я пускаю подругу в квартиру, провожу ее на кухню.
- Где можно руки помыть?
- Сзади тебя раковина, – показываю пальцем разворот.
- Отлично. Доставай еду, наливай вино, пока я помою руки…
Я достаю нечто в панировочных сухарях, похожее на блинчики, но пахнущее мясом, несколько сортов сыра, экзотические фрукты – апельсин, манго, тайский салат из папайи («Сом Там»), фейхоа и мафаи, и коробка шоколада «Noka». Я знаю все, что я достал из пакета, кроме тех таинственных палочек в панировочных сухарях.
- Мэл, что это? – я показываю коробочку с этим «нечто».
- Алекс, это жареные кроличьи крокеты. Большой мальчик, должен знать, что такое вино хорошо и вкусно пить с дичью, – она подмигивает мне и помогает все уложить на тарелки и блюдца.
Мы ставим все на столик на колесиках и идем в комнату, на кухне сидеть как-то скучно и неудобно. Я включаю негромкую музыку на стереосистеме. Раздается голос Чеда Крюгера и его группы Nickelback с песней «What Are You Waiting for?».
Мы садимся на кровать рядом друг с другом и берем свои бокалы с вином. Красное сухое вино интенсивного темно-фиолетового цвета, ближе к черному. Вино обладает сильным ароматом изюма, черной смородины, лакрицы, ванили, кожи, перца и кедра.
- Тост? – предлагаю я.
- Да, за скучающих половинок! – улыбается Мэл и мы чокаемся тонким стеклом.
Я делаю несколько глотков вина и оцениваю его вкус. Шато Пишон-Лонгвиль-Комтесс де Лаланд с ярким фруктовым вкусом, насыщенными древесными нотами, с нужным уровнем кислотности и отличной сбалансированностью. Вкус мощный, танинный и изысканный, с кремовой текстурой, послевкусие длительное и устойчивое.
- Итак, расскажешь, кто твой таинственный парень? – я делаю еще пару глотков вина, закусываю его крокетом из кролика.
- Его зовут Эйден Линкольн, - хм, весьма знакомое имя. Где я его слышал? – Ему двадцать лет и он переехал недавно в Нью-Йорк. Устроился в какую-то крупную фирму начальником юридического отдела…
- Дай угадаю фирму! – прерываю я рассказчицу.
- Ну-ка! – вино дало о себе знать. Наши бокалы уже пустые. Я заполняю их новой порцией красной, пьянящей жидкости.
- 95 процентов даю, что это «Грей Энтерпрайзес»! Ибо это одна из самых крупнейших в Нью-Йорке и США!
- Наверное, ты прав! Я не спрашивала что именно за фирма… Как тебе шоколад? Ты не пробовал еще? Давай, ешь шоколад! – она начала пихать в меня кусочек шоколада.
- М-м-м, Мэл, похоже ты пьяна! – я проговорил с набитым шоколадом ртом.
- Я не пьяна! – возразил она заплетающимся языком.
- Ты кормишь меня рукой, хотя я сам в состоянии взять шоколад! – я разъясняю подруге, как обстоят дела.
- Да, я пьяна… И что? Кого это волнует? Ты что, мамочка?
- Нет, не мамочка. Я твой друг! Так давай напьемся в стельку! У нас еще полбутылки…
Пока мы допивали оставшееся вино, нас сопровождала музыка. Я помню что-то… Это Mans Zelmerlow – One Minute More, Sam Smith – Stay with me, Rihanna – Dancing in the Dark, Sia – California Dreamin’. Возможно, что-то еще, но к тому моменту я был пьян и не помню точно. А еще я не помню о чем мы говорили и что я рассказывал Мэл.