Пахарь повернулся и пошел по улице, что вела к полю. За ним последовала большая часть мужчин. Остальные мужики занялись уборкой трупов, а молодые бабы побежали за ведрами – надо было гасить пылающую танкетку.
Отец Серафим долго смотрел вслед старосте, а затем перекрестил его и прошептал:
– Господи, прости его, грешного… И прости меня, своего слабого слугу. Ведь сердцем я чувствую, что он прав, ирод немецкий!
Братья Игорь и Евдоким, что продолжали стоять на коленях посреди площади, недоуменно переглянулись.
– А как же мы? – робко сказал Игорь, глядя на оставшихся на площади женщин. – С нами-то что будет? Матушка, развяжите нас!
К ним подошла мать – суровая седая женщина. Она ласково погладила сыновей по головам, а потом повернулась к другим пожилым женщинам и промолвила:
– Сердце мое разрывается от боли, но Пахарь прав. Слишком много на свете людей, которые хотели бы разрушить нашу общину, и превратить нас, свободных людей, в рабов. А я не хочу, чтобы мои дети и внуки стали рабами!.. Бабы, кто будет сечь моих сыновей?
Глава 4. Визит джентльменов
Спустя месяц центральные улицы Москвы были обильно увешаны красочными растяжками. На них сменяли друг друга голографические изображения панорамы какой-то горной долины с пирамидальным строением посреди, и бегущие светящиеся надписи: «Вольга приглашает в Манеже 10-17 ноября на выставку «Россия и Алтайская Цитадель»».
Стояла промозглая октябрьская погода. В воздухе уже порхали первые снежинки, мостовые не просыхали даже при редком появлении холодного осеннего солнца. Москвичи уже успели забыть о своих летних впечатлениях, многим захотелось чего-то яркого и необычного. Театральные залы по вечерам были переполнены, новые голливудские голофильмы давали бешеные сборы. В этом году в моду вновь вошли романтические мелодрамы, и римейк знаменитого фильма «Унесенные ветром» с Леонардом ди Каприо в роли Ретта Батлера наконец-то побил застарелый рекорд «Титаника».
Все жаждали зрелищ, способных добавить адреналин в остывающую осеннюю кровь. Выставка в Манеже вряд ли могла быть отнесена к таким будоражащим воображение событиям. Первый взгляд на растяжки обычно не вызывал у москвичей каких-либо эмоций. Какая Цитадель? Кто такой Вольга? Про Волгу знаем, а вот про Вольгу что-то не слышали, хотя имя вроде бы знакомо из каких-то детских сказок.
Но удивительное дело – почти все прохожие почему вновь устремляли глаза на трепещущие на ветру узкие полотнища, и словно завороженные следили за бегущими призывными строчками. Буквы как-то странно мерцали, а потом до каждого прохожего невесть откуда доносились звуки чудесной мелодии, похожей на перезвон хрустальных колокольчиков. «А почему бы действительно не сходить в Манеж?» – думали тогда москвичи. И самое странное, за всей суетой дел об этом своем решении почему-то не забывали.
До торжественного открытия выставки оставалась одна неделя. Интригу добавляло то обстоятельство, что обычно охочая до сенсаций пресса глухо молчала о предстоящем событии в Манеже. Молчал и Интернет, что было уж совсем странно. Каждый день около сорока тысяч человек входили в Сеть, чтобы хоть что-то разузнать про предстоящую выставку. Вопросы сыпались словно из рога изобилия. Что такое Цитадель? Что за горная долина изображена на растяжках? Кто такой Вольга, и чего он добивается?
А потом неизвестно откуда по городу поползли слухи, один необычней другого. Говорили, что якобы в столице объявился чуть ли не сам сын Божий, именующий себя старинным русским именем Вольга. Он поразительно походит на традиционные изображения Христа, и к тому обладает многими необычными, и даже магическими способностями. Также утверждали, что любой собеседник, будь то политик, финансист или бизнесмен, поневоле чувствует рядом с Вольгой словно пигмей рядом с колоссом Родосским. Дальше слухи обрастали уже самой настоящей мистикой. Мол, взгляд Вольги проникает в самую сущность человека, от него нельзя скрыть даже своих самых тайных мыслей. Женщины млели от его божественной красоты, мужчины инстинктивно признавали его безусловное превосходство.