Энрио боролся со странным состоянием между сном и явью. Белое платье, прошитое серебряно-золотистыми нитями, мерцало на солнце, ее ровный голос, казалось, доносился изнутри ее существа и принадлежал не ей.
–Здесь очень красиво, Энрио. Океан. Необыкновенная гладь! Посмотри! – бархатный голос, его полутона… отдалялись.
Солнце, и в самом деле, было яркое, но не обжигало. Энрио снова почувствовал тишину берега.
– Здесь нет плохих мыслей и усталости. Расслабься. Можешь возвращаться сюда сколько захочешь! И, когда захочешь! Только мысленно… мечтами… иллюзиями.
Энрио оглянулся. Океан, на самом деле, был прекрасен. Прозрачность воды успокаивала. Незнакомка говорила нежно, мягко и чувственно.
–Я знаю тебя, – наконец, произнес он утвердительно, – но откуда, я не могу вспомнить! Почему мы не можем поговорить по-другому, не во сне, а наяву? Я помню, я вспомнил, и не только тебя. Но… все… как-то странно!
– Еще не пришло время… ты обязательно вспомнишь, а пока… мы должны научить тебя видеть намного больше, нежели события небольшого отрезка времени, который остался позади. Тебе дали некоторые фрагменты кодов, знаков, ключей. Я принесла тебе важные документы! Для расшифровки понадобится много времени, чтобы понять их – сила ненужна, нужно твое прошлое, которое пока заблокировано. Мы имеем в виду, расшифровку не в привычном для тебя смысле, с новой формой действия… ты вряд ли сталкивался когда-либо. Нам нужна твоя энергия.
–Ты очень красивая! Мне, кажется, я люблю тебя! Может… ты всего лишь моя несбыточная мечта?
Дыхание Энрио участилось, ему хотелось проснуться, он боролся с этим чувством, но больше всего ему хотелось прикоснуться к ней, чтобы поверить в реальность происходящего. Она смотрела сквозь него: внутри, что-то кольнуло, ему становилось больно. За спиной у молодой женщины – двое охранников. Они были очень высокого роста. Их внешность не была угрожающей. Сознание Энрио становилось воздушным, плывучим и неестественным.
–Пауби, это ты? Почему сон? – снова спросил Энрио и мгновенно осознал, что он уже задавал этот вопрос.
Один из охранников, что-то сказал ей, на непонятном языке, она вздрогнула, поднялась, ее шаги были быстрые, силуэт Пауби отдалялся. Гладь океана немного потемнела, но была такой же тихой и спокойной.
Энрио как-то интуитивно понял фразу, которую сказал высокий охранник.
–Ваш отец все знает, Пауби! У нас мало времени. Поторопитесь!
Энрио дышал тяжело, странное ощущение, чего-то неведомого, давно забытого, охватывало телевизионщика.
Через занавешенные шторы пробивались лучи, давно наступившего дня. В комнате кроме Энрио никого не было. Он поднялся с кровати не сразу. Голова гудела.
–Холодный душ – это лучшее средство, чтобы проснуться совсем и окончательно! – подумал Энрио. Он, нехотя, сполз с кровати и поплелся в ванную. Вода крохотными мелкими каплями стекала по красивому мускулистому телу.
Ванная комната сверкала: синий кафель, прорисован серебристыми тонкими полосками, ненавязчив. Большая душевая кабинка была просторна и удобна, оснащена всякой всячиной: серебристый телефон внутри кабинки молчал. Прозрачные дверцы двигались легко и бесшумно. Большие зеркала ванной комнаты идеально чистые. На стеклянной полочке много мужской парфюмерии. Шкаф с полотенцами заполнен доверху. Здесь, как и во всем доме, царил идеальный порядок. Только кремовая тахта, с двумя тиграми по бокам, была какая-то странная, вычурная и помпезная.
Энрио любил большие пространства, простор: все комнаты были светлые огромные. Музыка звучала по всему дому. Атласный темно-зеленый халат, одетый на голое тело, почему-то сегодня раздражал, сон забылся. Энрио поднялся по винтовой лестнице на второй этаж. Круглый стеклянный балкон, казалось, соединялся с прозрачным небом, которое давно разбудило все вокруг. Кресло-качалка, соломенный столик – уютно, спокойно, мыслей у Энрио не было; на маленьком подносе горячий ароматный кофе.
Альра приходила по утрам убираться, готовила завтрак, и порой еще подолгу бродила по дому, не нарываясь на Энрио. Он не любил прислугу, поэтому его дальняя родственница, была единственным человеком, который заботился о нем, в его холостяцкой жизни. Альра уходила, не торопясь. Энрио слышал, как каждое утро хлопала дверь.
Он снова один, старая привычка холостяка – одиночество, была его лучшим другом.
На сегодня он отменил все встречи, можно немного побездельничать, но в голове крутились последние события об одном преуспевающем бизнесмене-миллионщике. Крупная рыбешка заинтересовалась студией, можно было поработать над материалом, но не хотелось. Многим Краурт не нравился.