— А где они?
— А вот. Слово: «пиши».
— Не пиши, а пиши. Ударение на последнем слоге.
— Вы что-то путаете. Почему же вы писали «пиши целую пудик». Это безграмотно. Надо сказать: «пиши целый пудик».
— Что же это за смысл будет?
— Ну… смысл тот, чтобы она вам побольше писала. Целый пудик. А не целую.
— Да у меня — не целую, а целую. Понимаете: от слова поцелуй. Ударение на предпоследнем слоге.
— Все это чрез-вы-чай-но подозрительно. То там у вас ударение, то тут. Потом, почему у вас телеграмма без подписи?
— Как без подписи? «Пудик». Это жена меня так зовет. Мое имя Пуд.
— Повернитесь, — сказала барышня. Я повернулся.
— Это не вы!
— Почему?..
— В вас больше.
— Ну, так что же!
— Вы не то лицо, за которое вы себя выдаете… Телеграмма не может быть принята. Ха-ха… Хороший пуд!
Я побледнел: столько хлопот, столько расходов — и все это рушится из-за пустяка…
Но тут меня озарила мысль:
— Сударыня! — сказал я. — Честное слово, я то лицо, за которое себя выдаю. Но дело, видите-ли в том, что, как известно, имена даются в раннем детстве. И вот, клянусь сам, когда меня так назвали — во мне был ровно пуд. Я и сохранил без изменения это имя, памятуя, что по основным законам Российской Империи, внешние изменения в физическом организме индивидуума не могут отражаться на таком постоянном институте, как принадлежащее человеку имя.
— Например, Пипин Короткий, — подсказал Котя.
— Ну, ладно, — с сомнением сказала барышня, кивая головой. — Телеграмму я приму. Но, все-таки, все это чрез-вы-чай-но подозрительно.
Я обернулся к своему отряду и скомандовал:
— Вольно! Оправсь! Паспорта отставить!
И все весело засуетились: носильщики закурили папиросы, бабушка закашлялась, Бедный Миша сел черновик телеграммы, а попугай захлопал крыльями и восторженно закричал:
— Дурак! Дурак! Дурак!..