Скоро папа Карло так увлекся репетицией, ему все так нравилось, что после одной смешной сценки, он не выдержал и стал хлопать и кричать: «Браво! Браво!»
Куклы услышали голос, собрались на авансцене и затараторили, зашумели. Они очень любили и уважали папу Карло. Тогда он объявил перерыв и попросил всех спуститься к нему со сцены. Когда все уселись, папа Карло встал, повернулся к детям и зачитал послание. Дети восторженно приняли это сообщение. Все захлопали. Им было и невдомек, какую ловушку готовил коварный Карабас.
— Ну что, достойно встретим иностранцев?
— Да! — хором ответили куклы.
— Подготовьте какое-нибудь приветствие. Покажите все, на что вы способны. А теперь продолжайте, не буду вам мешать.
Глава XVIII
По подземным лабиринтам…
Когда Буратино открыл люк и увидел темную пасть пропасти, он сразу же захлопнул его — так стало страшно! Но любопытство пересилило страх.
— Артемон, полезешь со мной? Или останешься?
Артемон в ответ тихонько заскулил, а затем лизнул его в нос. Буратино снова осторожно открыл люк, взял фонарь и осветил колодец. Он заметил на стенках железные поручни. Значит, спуститься можно. А как быть с Артемоном? Он же такой большой!
— Артемон! Смотри! Надо спускаться по этим железкам. И не спеши, мы не знаем, что там, внизу.
Пудель — умница, он все понял. Он делал, как подсказывал Буратино. Буратино взял фонарь и начал осторожно спускаться. Интервал между железками был очень велик, он еле дотягивался ногами до следующей, но отступать ни за что не хотел! Через некоторое время вслед за ним очень ловко последовал Артемон. Смрад стоял ужасный. Было сыро, стены колодца покрывала плесень, ступени оказались мокрыми и скользкими. Сколько прошло времени, они не знали, но им показалось, что прошла вечность, прежде чем они увидели перед собой… противную мутную воду. Фонарь осветил в воде лишь небольшой круг. Неизвестно какая там была глубина.
— Что будем делать, Артемон? — спросил Буратино и испугался собственного голоса. Но он не привык долго раздумывать, а пудель ни за что бы не бросил своего маленького друга.
Буратино решил плыть. Он погладил Артемона.
— Артемоша, друг мой, как мы с тобой хорошо подружились! Мы обязательно найдем документ и построим чудесный дворец, где будут играть и куклы, и маленькие детки. Мы будем ездить по всем странам и выступать с концертами, — размечтался он, шепча все это на ухо песику.
— Ну, отдохнул? Давай, Артемон, ты с фонарем плыви первым. Если я устану, буду держаться за тебя. Впереди нас ждет неизвестность, надо ко всему быть готовыми.
Он передал фонарь в зубы Артемону, слегка подтолкнул его, и в следующее мгновение Артемон уже плыл. За ним последовал Буратино. Вода была стоячая, в ней не чувствовалось течения. В тишине слышались всплески и фырканье Артемона. Буратино уже начал выбиваться из сил, как вдруг показался огромный частокол из бревен, разделяющий надвое водное пространство. Они подплыли к нему и, заметив небольшой выступ, забрались на него передохнуть. Буратино обратил внимание, что на одной стороне частокола вода оказалась несколько чище, значит на большой глубине все же было течение, а на другой стороне вода — очень грязная, с мусором, и от нее шли неприятно пахнущие испарения. Очень хотелось поплыть туда, где было чище, так как, возможно, этот путь вел к выходу из подземелья. И они решились. Буратино забрался на спину к Артемону, тот прыгнул в воду и поплыл. Вода становилась все чище и чище, дышать также стало легче. Проплыв уже изрядно и, радуясь, что, возможно выход найден, они очутились у поворота. Свод стал выше, удвоилась и ширина водного потока, но Артемон вдруг остановился. Они оба увидели, что впереди, вдалеке, почти заслоняя водную ширь, лежал паучина, как две капли воды похожий на того, в которого Буратино палил из рогатки. Буратино быстро вытащил из-за пазухи рогатку и выстрелил в паука. Но… расстояние было огромное, вода смягчила выстрел, а паук стремительно ринулся навстречу Артемону и Буратино. Артемон мгновенно развернулся и поплыл назад так быстро, как только мог. Буратино чуть дыша от страха, цепко держался за пуделя. Вот они достигли развилки, погони за ними не было, и они решили передохнуть.