Они направились к папе Карло. Джузеппе по дороге со смехом рассказывал, как Кот наслаждался угощением и как он отплясывал с куклами. Он так ярко и образно описал происшедшее, что Чино тоже стал хохотать, заражаясь его веселостью.
Как только они постучали, папа Карло распахнул дверь.
— Видите! Вот все послания, письма и последняя записка. Все одним почерком и в одном стиле. Как я раньше не догадался! Рассаживайтесь! Давайте думать, как нам быть дальше. Чино, не скрою, без тебя нам не справиться. То золото, которое прислал Лисе и Коту Карабас, надо им отдать… Подожди, Джузеппе, подожди… Вернуть деньги и взять обещание, что они не будут больше участвовать в злых затеях Карабаса.
— И ты им поверишь? Они же известные плуты и обманщики!
— Ну, Джузеппе, так нельзя! Недоверие оскорбительно. Да и беспокоит меня совсем другое…
Он посмотрел на Чино. Тот понял, что хотел скрыть папа Карло и успокоил его:
— Не волнуйтесь, сеньор, мои ребята прибегут на зорьке и сплавают еще раз. Может удастся что-нибудь узнать о пропавших. А я чем буду полезен?
— Я бы хотел, чтобы ты позаботился о сохранности Золотого ключика.
Глава XXIX
Ночные похождения
Лиса не смогла разбудить Кота. Это к лучшему, — подумала она. Сбегать она решила, сняв костюм, так будет удобнее. Лиса прислушалась — дверь тихо скрипнула, она замерла. Еще немного постояв, Лиса быстро-быстро по ступенькам дворца выскочила в парк. Белый кончик ее хвоста тусклым светлячком мелькнул между темными деревьями.
…А что было в этот вечер у Карабаса? Дуремар после дежурства на чердаке клевал носом, но Карабас затеял разговор о своих проблемах. Говорил он долго и монотонно, пока Дуремара не сморил сон. Карабас тоже лег, однако, ему не давал покоя звон монет, который все время раздавался у него в ушах. Думать о том, что там кто-то есть, было нелепо, но этот навязчивый трезвон… даже сквозь храп Дуремара. Духи! У него «мороз» пошел по коже. Карабас осторожно поднялся, взял свечку, проверил запор на двери, подошел к кладовке, послушал. Тихо. Тогда он кашлянул, поставил свечку на пол, привычно протянул руку… и… что такое? Проем был пуст! Еще не веря, он дотянулся до свечки, пытаясь осветить нишу, но ничего не разобрал. Приглушенный вскрик или, может быть, стон прорезал тишину ночи. Это Артемон не выдержал напряжения и куснул за волосатую пятерню. Карабас вскочил, опрокинул свечку и не увидел, а скорее ощутил каждой частичкой своего существа, как тень громадного лохматого зверя метнулась к выходу, а за ним скользил странный светящийся шар.
Время остановилось. Затем послышался шорох зажигаемой спички, негромкое чертыхание, потом все стихло. Показался свет от свечи, которую нес в здоровой руке потрясенный происшедшим Карабас. Он шаркающей походкой подошел к спящему Дуремару.
— Ты, зверь зеленый, чего спишь?
Тот вскочил от оплеухи, которой наградил его Карабас и захныкал:
— За что, за что?
— За то! Меня обокрали! Кто-то выскочил и куснул меня за руку. Вот, видишь? Я громко заорал, а ты… ты храпишь!
— Подождите, подождите, кто куснул, где?
— Откуда я знаю! Там он…
Он показал на кладовку.
— Да как туда мог кто-то попасть, когда мы с вами закрыли дверь на ключ.
Вдруг в дверь раздался негромкий стук, от которого они оба вздрогнули… Карабас на цыпочках подобрался к двери и спросил:
— Кто там?
В ответ пропела Лиса:
— К Вам Алиса пришла, новостей принесла.
— Появилась. Наконец-то! Заходи, заходи.
Лиса тоном обиженной светской дамы перебила Карабаса.
— Вы что это себе, Карабас, позволяете? Вы почему шлете грубые письма? Мы так с тобой не договаривались. Ты что, думаешь все так просто? Я уже знаю, где лежит Золотой ключик, но как его взять? Все на запорах. Не нравится, иди сам доставай! Подумаешь, золото! Да и не давай, очень нужно!..
— Что это ты, Лиса, плетешь. Я ведь уже и так вам сколько дал! И Мышь принесла еще, а вы ничего существенного не сделали!
— Что Мышь принесла? Да я ее и в глаза не видела. Записку бросила и все. Спроси у Летучей мыши, она тебе скажет…
— Да нет ее еще! Не знаю, где ее носит? Потеряла золото, что ли? Я ведь ей на шею мешочек привязал.
— Мы, правда, были в это время на торжественном ужине в нашу честь, нас пригласили на концерт. Это было так интересно! Так весело! Мы так устали, что Базилио не мог подняться, чтобы сюда прийти.
— Вы там на ужинах присутствуете, а я тут брошенный, голодный, одинокий.
Он закрыл лицо руками, отвернулся и вдруг заревел.