– Позвольте! Что здесь происходит?! А ну, марш из-под кровати!
Незнакомец пожал плечами, явно не одобряя беспокойства по пустякам, и недовольно буркнул:
– Тише, тише! Что это вы так разбушевались? – Он выбрался из-под кровати, ненароком опрокинув торшер, и отворил окно. Высунул руку, подержал ее за окном, словно благословляя прохожих, и с кислой миной заметил: – Дождь идет… В Сан-Франциско почему-то по средам всегда идет дождь. Наверное, оттого, что здесь много заводов. Который час?
Рыжий миллионер опустился в кресло, чтобы со всеми удобствами насладиться происходящим. Подобных чудаков он коллекционировал. Столько глупостей творится на свете изо дня в день, а чего-нибудь по-настоящему оригинального, забавного не дождешься. Но уж коль скоро дождался, возблагодари судьбу и радуйся.
– Кто вы такой?
– Эгон Смолл, агент по распространению пылесосов и железнодорожных билетов. Кроме того, я вот уже несколько лет числюсь в покойниках, что, кстати, не мешает вам угостить меня сигаретой.
– Сигарет у меня нет. Хотите сигару?
– Нет. Велите принести сигареты. Что за манера потчевать гостей в ультимативном порядке!
– Надеюсь, вы не сердитесь, что я дерзнул войти в собственную спальню?
– На это я готов посмотреть сквозь пальцы, но зачем понадобилось сразу же будить меня? Мы не в такие времена живем, сударь, чтобы интеллигентный человек позволял себе ни с того ни с сего будить ближнего, если тому вздумалось вздремнуть!.. Спиртное в доме водится?
– Я всегда держу запасы красного портвейна.
– Тоже мне… миллионер называется!.. – пренебрежительно начал было гость и тотчас оборвал себя, давая понять, что воспитанность не позволяет ему высказаться со всей откровенностью. Он взял с подзеркальника пульверизатор и побрызгал лицо одеколоном.
– Немедля велю принести спиртного! – восторженно вскричал мистер Тео. – И сигареты тоже. С сегодняшнего дня вы мой друг!
– Хм… В таком случае позвольте поинтересоваться вашими семейными обстоятельствами! – И с официальной строгостью, будто восстав из мертвых, он обратился в ходячую анкету: – Как зовут вашего отца?
– Вальтер Линкольн.
– Он имеет какое-нибудь отношение к Аврааму?
– В конечном счете все мы почитаем его своим праотцом.
– Я имел в виду президента, которого то ли застрелили, то ли зарезали в театральной ложе.
– Мы здесь ни при чем! Никаких президентов предки мои не убивали, тем более в театре. Они и по театрам-то ходить не любили!
– Хороша семейка! – проворчал гость и потянулся к баночке на туалетном столике. Зачерпнул пальцем нечто похожее на пудинг и сунул в рот, но сразу же выплюнул, поскольку лакомство оказалось кремом для волос. – Я бы не отказался от холодной ветчины. Однако предупреждаю, если скажете, что, кроме горячей свиной грудинки в доме ничего съестного нет, вам не поздоровится!
– С чего вы взяли, будто я обязан удовлетворять все ваши прихоти?
– Ведь в объявлении говорилось, что у вас много денег. В этом я, кстати сказать, начинаю сомневаться. Вы только знай обещаете то выпивку, то курево, а выполнять обещания за вас турецкий султан будет? – Гость нырнул в платяной шкаф.
– Не согласитесь ли отобедать со мной где-нибудь? – поинтересовался мистер Тео, настроение которого явно улучшилось. – Когда вы завтракали?
– Еще двух суток не прошло.
– Рубашки двумя полками ниже.
– Наклоняйся тут за всякой ерундой… – раздраженно ворчал гость, роясь в белье миллионера. Попавшиеся под руку пижамы он бесцеремонно вывалил на пол. – До чего же безвкусные у вас вещи! Ну как можно нацепить на себя красный галстук?!
– Вы нанесли визит лишь для того, чтобы поучить меня хорошему вкусу?
– Я же прочел ваше объявление! Дай, думаю, обскачу всех желающих и вместо письма заявлюсь самолично. Опять же экономнее: ведь себе на зад марку не нужно наклеивать. – Он подобрал к брюкам подходящий ремень, остальные швырнул на пол и пригладил свои взъерошенные седые волосы. – Ну так вы едете обедать или нет?
– Если вы всех хотели опередить, – завел разговор в машине мистер Тео, – у вас наверняка есть блестящая идея.
– Естественно. Вы станете вторым Стенли. Каково?
– Я и о первом-то не слыхал.
– Фамильная нелюбовь к театру у вас переросла в отрицание культуры как таковой. Похоже, вы даже и читать не умеете, неуч вы этакий!
– Если будете разговаривать со мной в таком тоне, придется после обеда вас поколотить.
– Даже это не послужит в моих глазах доказательством вашей образованности. Что же касается Стенли, то ему чудесным образом удалось отыскать Ливингстона, крупного ученого, пропавшего в дебрях Конго.