Глава шестнадцатая
И тут в развитии событий произойдет поворот.
Прошу читателя сохранять самообладание, оно понадобится на протяжении нашей жуткой истории, где на каждом шагу натыкаешься на призраков и привидения с того самого часа, как «Стенли отдыхает» отплыл от берегов Гонолулу с опозданием в пятеро суток. Ибо сейчас на сцене провозвестницей неисповедимой судьбы появится… женщина!
Как известно, все с этого начинается. Мужчины, будьте бдительны! Остерегайтесь!
Ведь как это бывает? Мужчина все прикинет, просчитает заранее, с максимальной точностью, тютелька в тютельку. И тут появляется женщина с ее лживостью, запыхавшись на бегу, тарахтя скороговоркой со скоростью сто двадцать километров в секунду, потупя взор, на грани обморока или с завлекательной улыбкой… Является как снег на голову, и все ваши расчеты и построения летят вверх тормашками!
А ей хоть бы хны: усядется на груду развалин, попудрит носик и в лучшем случае выразит вам искреннее соболезнование!
Берегитесь женщин! Даже простейшие будничные понятия окажутся запутанными и сбивчивыми, вздумай толковать их применительно к женщине. Взять, к примеру, любовь.
Или лучше не брать? Все едино. Значит, берем, к примеру, любовь.
Минуточку, а где же ее взять?
Прошу прощения, что приходится перебивать самого себя, но, право же, необходимо выяснить этот вопрос раз и навсегда. Где она, скажите на милость, эта пресловутая любовь? Кто ее видел? Признавайтесь как на духу!
Молчите? Ну то-то же!
А между тем обстоятельство это чрезвычайно важно, поскольку любовь появится и на страницах нашего романа, причинив героям немало бед. Любовь неизбежно осложняет жизнь, а потому я категорически утверждаю: любви не существует! Вернее, только любовь и существует. А стало быть, необходимо о ней говорить. Ведь если исключить из числа всех возможных вероятностей путаницу понятий, именуемую любовью, можно будет жить по четкому, заранее намеченному плану. Кто скажет, что это не важно?
Я! Я вам говорю.
Целиком и полностью отдавая себе отчет в собственной безответственности, утверждаю, что мистер Тео был прав, сразу же констатировав, что с этой женщиной нельзя пускаться в разговоры, после чего проговорил с ней пять дней напролет. Он стоял, сидел, гулял в ее обществе, танцевал с нею… словом, не расставался ни на минуту. Более того, по-моему, они даже целовались. По прошествии пяти дней молодой человек пришел к выводу, что эта женщина – опасный элемент для себя самой и общества в целом, а потому единственный выход – бежать без оглядки, спасаться.
Тогда мистер Тео – под мефистофельский хохот в душе – попросил ее руки.
Лилиан ответила: «Нет!» – что, как правило, повергает соискателей в отчаяние. Зато «Стенли отдыхает» наконец-то отправился в плавание.
Дама была красива, спору нет. Но не стоит во всем и везде искать логику. Здесь никаких обоснований нет и быть не может! Женщина подобна поэтическому сравнению. Если она прекрасна, то не беда, даже если в этом нет смысла.
С этого момента события начинают развиваться с катастрофической быстротой. Отплытие – 18.20. Одолеваемый мыслями о самоубийстве мистер Тео получает официальное уведомление о том, что экспедицию намерен сопровождать лорд Гамильтон, родственник британского правителя.
19.40. Повторяю: 19.40 по центральноазиатскому, американскому времени и по часам всех прочих краев земли. Степень опьянения господина Вагнера перешла в разряд чудесных явлений природы, подобных северному сиянию, когда оно во всей своей красе полыхает на полярном небосводе.
Не менее потрясающее зрелище – господин Вагнер, вывалившийся из пивнушки на углу: котелок со свечкой лихо нахлобучен на голову, в кармане попискивают птенцы, штаны означенный господин поддерживает обеими руками, синяя борода ослепляет прохожих. Вагнер направляется на деловые переговоры к мистеру Тео.
В 19.45 незадачливого бизнесмена вышибают из вестибюля гостиницы, хотя он ссылается на свою давнюю дружбу с присутствующим при этой сцене владельцем гостиницы, с которым они якобы премило коротали время в колонии для каторжников в Зимбабве. Проходивший мимо мистер Тео оказал поддержку заваливавшемуся господину Вагнеру, а поддержав, усадил в кресло.
Окружающие с испугом наблюдали за ними, недоумевая, что бы означал этот неумолчный птичий щебет.
19 часов 56 минут 07 секунд. Господин Вагнер предлагает томящегося в заточении у него на судне ученого всего за пять тысяч долларов.