Господин Вагнер приветственно приподнял шляпу; оттуда весело выпорхнул воробей и выписал прощальный круг над головой хозяина, вновь впавшего в блаженное состояние беспробудного пьянства.
– Не опозорь родителя! – напутствовал господин Вагнер обретшую свободу птаху. – И не заносись высоко, скромному воробью негоже мечтать о поднебесье! О Господи! – испуганно ахнул он. – Этот воришка прихватил с собой на память отмычку!
Однако даже эта потеря не огорчила господина Вагнера. Он бодро шагал по улицам в своем залихватски нахлобученном котелке с пришпиленной свечой и с полными карманами увядших цветов, а поравнявшись с залитой огнями ратушей, подивился:
– Ах-ах, какая иллюминация! Видать, сегодня праздник! Придется исполнить по этому случаю нечто бравурное!
И затянул во всю глотку марш Мендельсона.
Пока в парадном зале ратуши гремели пышные тосты, Офелия Пепита прохлаждалась на балконе в обществе А. Винтера.
– Какой прекрасный вечер! Знаете, что пришло мне в голову?
– По-моему, – сказал А. Винтер, – стоило бы выбрать себе звездочку, как мы делали в детстве…
«Украл мой текст!» – с досадой подумала Офелия.
– Нет уж, не буду выбирать себе звезду! – отрезала она.
– Хорошо детям: они-то всему верят, – робко продолжил А. Винтер. – Помнится, дедушка с бабушкой под Рождество клали мне в башмак сладости. А что кладут в башмаки взрослым людям?
– Известно что: колодки! – огрызнулась Офелия.
Это слово повергло беднягу Винтера в дрожь.
– К-колодки?… Теперь очередь за Ганнибалом, лапшой-макаронами и киноактерами!
– Ну, ладно уж! – сжалилась над ним артистка. – Давайте выберем звезду.
– Давайте! – воспрял духом А. Винтер. – Вам какая больше по душе?
– Мне? – отозвалась Офелия и решила скаламбурить. – Моя любимая звезда – Чарли Чаплин! В нем столько блеска и…
Когда она обернулась к собеседнику, того и след простыл. Позабыв про пальто и шляпу, А. Винтер бежал без оглядки.
Глава тридцать четвертая
Участники экспедиции по спасению Густава Барра (Man for man – Все во имя человека) с искренним прискорбием извещают, что молодой человек примерно лет двадцати пяти, известный в широких кругах как Джимми От-Уха-До-Уха и не известный под гражданским именем, родившийся в до сих пор не установленном месте, скончался при невыясненных обстоятельствах.
Своим мужеством и преданностью, а также современной просвещенностью он самоотверженно служил делу экспедиции.
18. III.193… Сан-Франциско.
От имени членов экспедиции председатель ассоциации Брюсье, обладатель медали, учрежденной в память спасения Густава Барра, член Академии наук и прочая, и прочая.
Для кого скорбное, для кого не очень.
К сведению тех, с кем успел (или не успел) свести счеты
сообщаем: ему крышка! Капут!
Сингапурский клуб отребьев дна и подонков с прискорбием извещает, что означенного Джимми, члена обществ «Спелые яблочки» (которые не валятся вам на голову) и «Нож или Бритва», а также секретаря объединения контрабандистов «Границы для того и существуют, чтобы их нарушать», считаем списанным со счетов.
Память о нем кое-кто, кого Джимми недолюбливал, будут хранить вечно.
Рекомендуется вывесить это извещение во всех притонах мира на видном месте, чтобы приятели его не разыскивали, должники спали спокойно, а кредиторы скорбели. Верная его памяти невеста, Офелия Пепита, оплакивает усопшего каждый вечер с восьми часов в «Вышибалах мозгов» (где приличная публика развлекается танцами).
О мертвых либо хорошо, либо плохо!
Мы, Его Величество кронпринц Сан-Антонио, правитель Островов Благоденствия, всемилостивейше отдаем дань памяти нашему верноподданному, а ныне покойному ДЖИММИ ОТ-УХА-ДО-УХА, выказавшему искреннюю привязанность к своему правителю и явившему многочисленные доказательства своей преданности. В награду за это ему был вручен орден Верности и присвоено гражданство, а также на основании особой статьи Соглашения с органами полиции о выдаче преступников было решено считать нашего вышеозначенного верноподданного исключением из правил. Все объявления в розыск, касающиеся данного лица, нами не принимались во внимание; переплетенные в два роскошных альбома, они хранятся в нашем архиве. Благодаря некоторым своим редкостным человеческим качествам он снискал нашу высочайшую милость.