─ Господин сержант! ─ крикнули из группы бегунов с полной выкладкой. ─ Васильеву плохо!
─ Не трогать! Пусть сам встает! ─ отозвался, почёсывая лохматого щенка за ухом, сидящий на корточках в тени тополя голый по пояс молодой человек с татуировками на плечах в виде погон с тремя «лычками».
─ По уставам, принятых в армиях мира, подчиненные должны обращаться к старшему по званию, ─ сказал Шпарин. ─ А ты бы встал, клоун хренов! Когда тебе присвоят очередное звание, где будешь накалывать новые погоны? На пузе?
─ Закрой пасть, журналюга! ─ посоветовал Супонев и осведомился:
─ Ляхов в штабе?
─ В штабе. Гуляют!.. ─ ответил голый сержант, продолжая чесать за ухом у щенка, и кивнул на открытое окно второго этажа.
Супонев толкнул Шпарина в спину.
─ Идем, писака!
У каменного из серого туфа крыльца штаба квадратная, в рост человека, металлическая клетка с худым медведем внутри. В дальнем углу валялся растерзанный коричневый ботинок. Медведь, держась лапами за прутья, глухо ворчал и шатался из стороны в сторону. Завидев подходящих, зверь затих и, как показалось Шпарину, смотрел именно на него.
─ Чует зверюшка мясу, ─ подмигивая и пропуская Шпарина вперед, сказал Кесин.
Конвоиры с пойманным шпионом поднялись по лестнице, прошли по знакомому коридору и остановились у двери с табличкой «Помощник начальника штаба роты охраны».
─ Заходи, писака!
В знакомом кабинете с портретом Генерал-Губернатора пьянствовали белобрысый лейтенант Ляхов и сержанты, лиц которых он не помнил.
─ Сержанты, вон! ─ рыкнул Супонев.
Лейтенант прикрыл один глаз и спросил:
─ Кта эта-а?
─ Задержан у третьего блок-поста, ─ сказал особист и презрительно добавил: ─ Делаю вашу работу, Ляхов, пока вы водку глушите!
Супонев посмотрел на Шпарина, посмотрел на пьяного лейтенанта, ухмыльнулся, вытащил из кармана «ТТ» и положил на стол.
─ Р-рзрешите… ─ непонятно у кого попросил лейтенант, схватил пистолет и, махая, вышел на середину кабинета. ─ Рас-стлелять!
─ За что? ─ возмутился Шпарин.
«Он совсем в умат, пьянее чем прошлый раз».
─ За всё! ─ сказал лейтенант.
─ А где презумпция невиновности? ─ спросил Шпарин. ─ Где она? Опусти пистолет, Алексей!
─ О… ─ удивился Ляхов. ─ Ты меня знаешь?
─ Да, откуда? ─ удивился особист.
Мутный взгляд лейтенанта, поблуждав по кабинету, вновь остановился на Шпарине.
─ И второй пусть тоже со-со-знаётся. Вы, господа, меидя видели? Он вам я-языки развяжет.
«А если в этот раз он не промахнется…».
Шпарин шагнул и заехал Ляхову в челюсть.
─ Даешь, писака!.. ─ восхитился Супонев.
─ И со мной шутки плохи! ─ сказал Шпарин, ударил особиста ногой в пах и, когда тот согнулся, коленом в переносицу.
Супонев рухнул на пол, но «шпион» забыл о сержанте за спиной у двери кабинета.
Голова Шпарина вспыхнула адским пламенем и взорвалась миллионами ослепительных искр.
─ Убил?
─ Живой… ─ сожалением пробормотал сержант, наклоняясь к Шпарину.
─ Надо было сразу, в лесу кончить. Гад!.. Он мне нос, кажется, сломал. Пристрели эту сволочь!..
Супонев стоял на карачках и, подвывая, капал кровью на пол.
─ Сейчас исправим! ─ сказал сержант, передергивая затвор.
Шпарин перекатился и схватил «ТТ», выроненный Ляховым.
─ Отставить, мать вашу! Совсем охренели?
Шпарин поднялся и, пошатываясь, вытянулся.
─ Господин полковник! Разрешите доложить: капитан Шпарин вернулся на Родину.
─ Я вижу, что вернулся,─ хмуро сказал Древака, обходя лужицу крови н сержанта лежащего на полу с дыркой во лбу. ─ Дай-ка сюда пистолет.
Глава 2. Боевичок в ускоренном темпе
Распахнулась дверь, появился живот, за ним вплыл остальной полковник с платком в руке.
─ Лежи, лежи…
Древака уселся на стул у кровати, снял фуражку с золотистой кокардой, с медведем в центре рифленого кружка, вытер пот на лысине и помахал платком перед лицом.
─ Задал ты мне задачку. Целый год ни слуху, ни духу. Где был, что делал? Откуда раны в спине? Не докладывал.
─ Не мог, господин полковник. Раскрыли меня. Попал в замес, пытаясь уйти первый раз. Ровно год назад.
─ Ну и… ─ хмуро сказал Древака, сверля глазами лицо Шпарина.
─ Наткнулся на деревеньку в лесу, одна местная пожалела, приняла, приветила, вылечила. Знахарка. Ведунья. Повезло.
─ Год жил с бабой и молчал?
─ Видели бы вы эту «бабу», господин полковник, сами бы замолчали. Не женщина, а «персик»… нежного строения.
─ Ты, Михаил, говори, да не заговаривайся. Замолчал… ─ сурово произнес Древака, впервые назвав его по имени.