Меринос был так голоден, что, похоже, мог съесть целого быка и даже не заметить этого. Наконец он все же немного успокоился.
— Йеба, детка! — сказал Тотор. — Побудьте возле нашего друга. Хорош-Гусь, пусть она последит за ним, а то, неровен час, у него сделается заворот кишок. Переведи и иди за мной.
Над лесом занимался рассвет.
Тотор беспокоился: им каждую минуту грозила опасность. Нельзя было отпускать никого из этих негодяев. Но что поделаешь? Лежачего не бьют.
Он привел Хорош-Гуся к лошадям.
Десять крепких, красивых животных.
— Ты разбираешься в лошадях?
— Я? — возмутился колдун. — Да я два месяца служил у Медрано[40], и никто не мог превзойти меня в вольтижировке.
— Прекрасно! Взгляни на них и выбери четыре лучших.
Хорош-Гусь напустил на себя важный вид.
— Эта, эта… — указал он наконец.
Тотор пожал плечами.
— Что касается первой, то я согласен. Но остальные! Ты так же разбираешься в лошадях, как свинья в апельсинах! Вот наши скакуны, — сказал парижанин, отвязывая поводья. — Полагаю, пятый пригодится для поклажи. У тебя осталась еще провизия?
— Да.
— Заверни и тащи сюда.
Тотор погладил лошадок, и те, казалось, почуяли хозяйскую руку.
Появился повеселевший Меринос.
— А! Вот и ты! — обрадовался Тотор. — Все в порядке?
— Обошлось! Глупо, конечно, получилось. Но завтрак меня воскресил.
— Ты хочешь сказать: четыре или пять завтраков… Впрочем, кто их считает? Ешь на здоровье!
— Я вполне здоров и всецело в твоем распоряжении. Если не ошибаюсь, положение наше аховое?
— Десять шансов против одного, что мы попадемся. Бен Тайуб второй раз нас не упустит.
— Но покамест он нас еще не поймал!
— Браво! С таким настроением нам все нипочем.
— У тебя, должно быть, есть план? Ведь у тебя всегда есть план.
— Проще некуда: смываться отсюда, да поживее.
— А потом?
— Потом… увидим.
Тотор приладил на спину одной из лошадей сверток с провизией, который приготовил Ламбоно.
— Теперь — оружие, патроны! Это будет наш маленький арсенал.
— Готово, хозяин.
— Умеешь ездить верхом?
— Конечно.
— Небось как тюфяк! Ну, это твоя забота. А Йеба?
— О! Эта умеет все, что захочет.
— Позови ее.
Тотор указал негру на лошадь:
— Скажи, что это для нее.
Девушка внимательно выслушала Ламбоно. Не успели мужчины оглянуться, как она уже вскочила в седло и хитро улыбнулась Тотору.
— Хорошо! — заключил Тотор. — Пять лошадей, четверо наездников, среди них одна женщина, с которой, похоже, хлопот не будет… ружья, провиант. Да с этим можно весь мир завоевать! Только бы знать, с какого боку к нему подступиться. Куда путь держим, Хорош-Гусь? Тебе знакомы здешние края?
— Немного, но не очень… в моем племени не было путешественников. Воевали с соседями, а для этого далеко ходить не надо.
— А тут и соседи имеются?
— Да, есть кое-кто. Между собой они мало общаются, а если и встречаются, то — прошу простить — поедают друг друга с завидным аппетитом.
— И много в округе людоедов?
— В каждом племени по нескольку сот… так что вообще-то тысячи…
— И все во власти работорговцев! Подумать только, если бы они объединились, то смогли бы сопротивляться.
— Вероятно. Но это невозможно.
Тотор задумался.
— Так куда же мы направляемся?
— Прямо. Я знаю одно племя: его вождь и Амаба — кровные братья. Нас хорошо примут.
— Значит, все-таки дружба между племенами реальна?
— До первой свары. Не забывайте, что это не совсем разумные существа.
— Но ведь можно научить их думать для их же собственной пользы. Ты отведешь нас к…
— К коттоло. Отведу, но при одном условии, что вы не будете в претензии на этих чудаков из-за их пристрастия к человечине. Они, конечно, те еще типчики, но о вкусах не спорят.
— Ладно! — согласился Тотор. — Запасемся терпением. Меринос, отвяжи-ка тех лошадок, что мы оставляем. Пусть идут на все четыре стороны. Лишняя предосторожность не помешает. Глядишь, наведут погоню на ложный след.
Меринос подчинился: подбежал к лошадям, отвязал их и что было мочи вытянул по крупам хворостиной.
— Теперь пускаемся галопом, и дай нам Бог спасти наши шкуры!
Четверо всадников поскакали через кустарник. Тотор и Меринос шли стремя в стремя.
— Послушай, дружище! — сказал Тотор. — У меня возникла идея!
40
Медрано — парижский цирк, основанный Фердинандом Беером и носивший сначала его имя; впоследствии был выкуплен гимнастом и клоуном Жеромом Медрано (1849–1912) по прозвищу «Бум-Бум» и вскоре стал самым известным из парижских цирков.