Но негр не отвечал, а лишь тихо постанывал.
— Надо что-то делать!
— Меринос, я проверю, что и как.
— Проверишь? Но каким образом? С ума сошел! Ноги переломаешь!
— Малыш! Если бы я сошел с ума, мы бы с тобой давно отправились на корм рыбкам где-нибудь в тропической речке. Хорош-Гусь — друг, добрый малый, который рисковал ради нас собственной шкурой. Самое меньшее, чем я могу отплатить ему, так это рискнуть своей.
— Что ты намерен делать?
— Попытаюсь спуститься вниз…
— А как же я? Ты подумал обо мне?
— Будь добр, не беспокойся. Устраивайся поудобнее на твоей поперечине и не шевелись. Жди!
— Но…
— Довольно! Я был королем и привык к повиновению. Закрой рот и засохни… Спорить будем позже…
Мериносу ничего другого не оставалось, как смириться.
— Это не человек! Это — сталь и ртуть!
Хотя сам Тотор этого бы сейчас не сказал. Он отнюдь не был уверен в успехе.
Трудно ориентироваться в темноте. Не на что опереться, приходится двигаться наугад.
Тотор нащупал внизу еще одну деревянную балку, спустился, попробовал, прочная ли. Оказалось, что можно не опасаться.
Он схватился за балку руками, повис в воздухе и стал шарить ногами дальше.
— Какое наслаждение! Да тут настоящая лестница со ступеньками.
Тотор двигался очень медленно, понимая, что любая неосторожность или спешка могут стоить ему жизни. Так что не до шуток. Он чувствовал груз ответственности, ведь если он сам погибнет, Меринос пропал… да еще бедняга Хорош-Гусь! Ему, быть может, совсем худо. Кто знает?
Крепкие руки цеплялись за поперечины. С каждым движением Тотор продвигался всего на несколько сантиметров, потом долго отдыхал. Когда же это наконец кончится?!
Есть же у колодца дно! Именно там находится Хорош-Гусь…
Тотору не терпелось поскорее добраться туда, но он сдерживал себя, рассчитывал каждое движение, помня старую мудрость: тише едешь — дальше будешь.
Вдруг он вскрикнул от удивления.
Руки ощутили что-то холодное и, как ему показалось, маслянистое. По спине пробежал холодок. Порой даже очень отважные люди невольно пугаются пустяков.
Тотор взял себя в руки и пощупал смелее.
— Да это же человеческое тело! Хорош-Гусь?..
В ответ послышался тихий, испуганный стон.
Сомнений не было: существо жаловалось, страдало — и это была женщина!
Внезапная догадка пронзила Тотора.
— Йеба? Это вы?
— Да, бедная Йеба!.. Мертвая! Несчастная!
— Мертвая? — поразился Тотор. — Ну, об этом еще можно поспорить. Дитя мое, где вы? Протяните мне руку.
Бедняжка в самом деле считала, что умерла. Но голос, который она сразу узнала, подбодрил ее.
— Коколь! Вы Коколь?
— Совершенно верно! Небольшое усилие, дорогая! Раз, два…
Увы! На счет «три» Йеба всей своей тяжестью упала на руки Тотору, тот не удержался, балка треснула, и оба кубарем полетели вниз.
Падали они не долго. Неведомо как очутились на дне. Тотор в это время думал, что сейчас они разобьются как стакан.
Между тем упали они на что-то мягкое, упругое и издающее душераздирающие вопли.
Хорош-Гусь!
В первый момент никто не мог произнести ни слова.
Пока Хорош-Гусь стонал, а Йеба причитала, Тотор поднялся на ноги.
— Эй! Сколько нытиков! Замолчите вы наконец! Подумайте только, мы снова вместе! Не хотите ли вы сказать мне «Добро пожаловать»? Жамбоно, заткнись же в конце концов! Отвечай, что ты тут делаешь?
— Я разбился, — всхлипывал негр. — У меня по меньшей мере сломано две конечности.
— Какие?
— Точно не знаю…
— Погоди-ка, я посмотрю. Хотя слово «посмотрю» в данной ситуации не совсем подходящее. Йеба, отойди в угол, чтобы я мог свободно двигаться. Пощупаем, что стряслось с этим нытиком.
Тотор опустился на колени. Земля была влажной и скользкой. Осторожно, как заправский хирург, он ощупал тело Хорош-Гуся. Негр плакал как дитя.
— Да ты врун! Ни черта у тебя не сломано! Ушибы есть, не спорю, но не переломы. Кости целы! Поднимайся-ка, симулянт! Вставай, вставай, да поживее!
Непререкаемый авторитет Тотора совершал чудеса. Хорош-Гусь не мог противиться приказу патрона. Кряхтя и охая, он тем не менее встал и радостно произнес:
— И правда! Ничего не сломано.
— Это все, что ты можешь сказать Йебе? Она не в лучшем состоянии…
— Йеба! Дорогая моя! Красавица моя!
— Дай лапу! И вы, мадам, дайте мне вашу ручку! Вот мы и обменялись рукопожатиями. Взбодритесь! Так что же с вами приключилось? Нет, нет! — перебил он сам себя. — Прежде всего Меринос! Его немедленно надо переправить сюда.