«Уничтожение?» промолвила тихо Зоя.
«Возможно. Жрецы вырывали больных маленьких детёнышей обезьян у самок, связывали за хвосты в пучки, кидали в машину. Стон и звериный плач стоял в стойбище, но кроме меня его никто не слышал. Сердце моё разрывалось от их жестокости. Я пережил стресс и до сих пор не могу от него отойти».
На другой день надо было идти на охоту, так как запасы мяса и кореньев в хижине закончились. Собрались идти Зоя и Тарновский, но «Красная Рука» уговорил взять его с собой, так как ему надоело слоняться по посёлку, демонстрируя своё здоровье. Пошли втроём. Когда отошли километров пять «Красная Рука» насторожился и сказал:
«Впереди таятся люди. Злые. Мы с Зоей спрячемся в кусты, а ты поговори с ними, выясни, чего хотят».
«Приготовьте оружие» — коротко скомандовал Тарновский и медленно пошёл вперёд. Почему-то замолкли птицы, облако закрыло солнце. Стало страшно. Из-за поворота показались вооружённые жрецы, их было пятеро, но похожи они были больше на исламских террористов. Полуголые, здоровые, они смеялись, показывая крепкие, как у крокодила зубы. Они двигались навстречу Тарновскому словно танки, готовые растереть любого встречного. Кто-то из них крикнул, надрываясь от злости:
«Наши люди в посёлке донесли, что именно ты, твоя баба и „Красная Рука“ занимаются незаконным лечением тех, кого покарала великая наша богиня. Мы решили казнить вас, как нарушителей воли богини, вы подговариваете людей к бунту, хотите поколебать чистую веру, посеять в умах сомнение».
«Вы ошибаетесь, великий жрец, — лепетал, как бы в ужасе Тарновский, — это богиня исцеляет своих верных подданных за преданность. Она добрая…»
«Заткнись, богохульник и готовься к смерти», — и стал объяснять жрецам, что этого убьём здесь, потом пойдём в посёлок и там убьём его бабу и «Красную Руку». Мигом в Тарновском проснулся военный: «семь патронов у меня, семь у Зои, кинжал у „Красной Руки“». Громко крикнул:
«Нападаем первыми! — и выстрелил в упор в ближайшего жреца, тот упал, как подкошенный, — готов!» В молодости его считали лучшим стрелком, он не мазал и не промахивался. ОН не утратил этой способности и вторым выстрелом быстро уложил второго служителя богини, который бросился вперёд. Оставшиеся трое бросились на Тарновского, но на одного из них, как пума, выскочил из кустов «Красная Рука», прыгнул ему на спину и заколол одним ударом своего кинжала. Зоя выбежала из кустов, выстрелила, но только ранила жреца, который повис на Тарновском, тот упал и выстрелил в Зою дважды. Зоя упала и закричала от боли.
«Живых не оставлять» — крикнул Тарновский и кинжал «Красной Руки» быстро заставил замолчать оставшихся двоих жрецов.
«Хорошо, что ты пошёл с нами, — сказал Тарновский „Красной Руке“, — Спасибо тебе, ты спас наши жизни. Этих надо закопать. Пусть никто не узнает, что здесь произошло. За кустами прикроем их ветками, звери быстро с ними разберутся».
Зоя была ранена: одна пуля пробила левое плечо, другая попала в ногу. С точки зрения медицины раны средней тяжести, опасности не представляли, но лечения и покоя требовали. «Красная Рука» остался с Зоей, они закопались в кустах подальше от места битвы со жрецами, а Тарновский пошёл за джипом. Путь был не близкий, и только после полудня сначала папуас, а затем и Зоя услышали вдалеке гул мотора. Минут через десять Зою погрузили в машину и отправились к тайнику, где находились антибиотики и медикаменты.
Тарновский был сильно обеспокоен. Столкновение, перестрелка и убитые жрецы, если их вдруг найдут, создадут много проблем. Трудно скрыть и ранение Зои, не столько от папуасов, сколько от жрецов. Беспокоили и раны Зои, они могли загноиться. «Красная Рука» успокоил его: жрецы не заходят в джунгли, бояться заблудиться и диких зверей. Зоя «полезла на пальму за плодами и упала неудачно», забинтуем раны листьями по местному обычаю, никто не заподозрит. Джип ехал на приличной скорости, прыгая на ухабах. И вдруг! Внезапно на дорогу выскочил то ли человек в лохмотьях, то ли зверь и ловко запрыгнул на капот. Машина резко затормозила. Густая борода у непонятного человека свисла едва ли не до пояса, грива из волос застилала спину. Одет он был в банановые и пальмовые листья, привязанные к телу лианами. Похож он был на древнего охотника на картинках в учебнике истории. Человек продолжал стоять на капоте, а путники остолбенели от неожиданности, утратив дар речи и действий. Немая сцена продолжалась около минуты. Человек на капоте сначала зарычал по-звериному, а затем громко закричал на чистом английском языке: