Гена. А, это уже другое дело! И что он про него рассказывал?
Деликатес. Спроси лучше, чего не рассказывал! Все! Он говорил, что наш автор был профессор Мать-и-Мачехи и придумал уйму всяких теорий. Например, Теорию Приносительности...
Гена. Относительности!
Деликатес. Нет, ты меня не собьешь! Не на того напал. Ясное дело, Приносительности. Ну, конечно, бывает на свете и Относительность, и даже совсем куда-нибудь Уносительность, да только кому же они нужны? Уж не знаю, как у вас, в вашей поверхностной школе, а мы глубже смотрим. Мы мелко не плаваем! У нас в тихом омуте – и в том черти водятся! Короче говоря, мы любим, чтобы нам приносили, а не относили или тем более уносили. Ишь, чего захотел!..
Гена. Да, я вижу, от вас толку не добьешься. Вы с вашим Змеем Морским совсем углуПились. Привет!..
Опять они вдвоем – Гена и Архип Архипович.
Слышали, что он нес? Будто Льюис Кэрролл что-то вроде теории относительности открыл!
Профессор (смеясь). Да, бедняга Деликатес тут сильно преувеличил. Хотя маленькое зернышко истины и тут есть.
Гена. Так ведь теорию относительности Эйнштейн открыл!
Профессор. Кто же спорит? Но, видишь ли, некоторые физики, как раз занимающиеся этой теорией, считают, что в одной из глав «Алисы в Стране Чудес» есть как бы маленькая наметка этого величайшего открытия. Его предчувствие, что ли... Да, не удивляйся! Ничего странного. Ведь путаник Деликатес прав. Льюис Кэрролл, а точнее, Чарлз Лютвидж Доджсон – это его настоящее, а не литературное имя – был не только сказочником-фантастом, но и профессором Мать-и-Мачехи... Фу ты, как привязчива эта путаница!.. Был профессором математики и автором многих специальных трудов, а кроме того еще и лингвистом и логиком. Так что вполне понятно, почему самые разные ученые – физики, математики, психологи, философы, историки – интересуются книгами Кэрролла с точки зрения своих наук. И находят в них научные идеи и догадки, которые волновали Кэрролла как ученого...
Гена. Какие, например?
Профессор. Ну, скажем, ученые полагают, что Кэрролл предвидел многое из того, до чего додумалась современная наука о времени. О том, что такое настоящее, будущее, прошлое и так далее. Или говорят, что применение им абсурдных, нелепых посылок, которые в конце концов могут привести к правильному ответу, ныне широко применяется в физике... Да что я тебе рассказываю? В этих делах я все равно, мягко говоря, не специалист, но если тебя это интересует...
Гена. Конечно, интересует!
Профессор. Тогда советую заглянуть в научное издание обеих книг Льюиса Кэрролла – и «Алисы в Стране Чудес», и «Алисы в Зазеркалье». Оно вышло несколько лет назад в издательстве «Наука», и в нем как раз есть статьи ученых. Одна даже так и называется: «Физик читает Кэрролла».
Гена. Книгу-то я посмотрю, а только что ж это выходит? Значит, чтобы понять эту самую Страну Чудес, надо вон сколько всего знать – и физику, и математику, и психологию...
Профессор. С чего ты взял? Читают же эти книги маленькие дети! И больше того: по-моему, слишком уж въедливо вчитываться, стараясь непременно расшифровать каждую строчку, даже вредно... Кстати, помнишь того младенца, который у тебя на руках превратился в поросенка?
Гена. Спрашиваете! Разве ж такое забудешь?
Профессор. Представь, нашелся один дотошный исследователь, который решил, будто этот сынок Герцогини, ставший свиньей, никто иной, как герцог Ричард Глостер, будущий король Ричард III, – тот самый, что изображен в трагедии Шекспира. И почему? Только, видишь ли, потому, что, всходя на трон, он избрал своим королевским знаком белого кабана!
Гена. Ну, уж это просто смешно!
Профессор. Если бы! В том-то и беда, что такая занудливая дотошность способна совершить очень печальное чудо: сказка перестанет быть смешной. А главное-то содержание и главная мудрость книг Льюиса Кэрролла в том, что они – великие сказки. Веселые, причудливые, человечные. Да если б они просто смешили, если бы все эти нелепицы и бессмыслицы, на которые Кэрролл такой мастер, всего-навсего оставались забавным озорством, – уже было бы хорошо. Но у него, как у всякого большого сказочника, они словно бы от противного, от нелепого,, от глупого утверждают, что добро – это добро, зло – зло, ум – ум, а глупость – не больше, чем глупость. Утверждают то, что должно быть понятно каждому человеку, если он человек.
КАК ВАНЬКА-ВСТАНЬКА ПРЕВРАТИЛСЯ В ШАЛТАЯ-БОЛТАЯ
Слово свое Гена сдержал: научное издание книг Льюиса Кэрролла он действительно достал (с трудом) и принялся читать тоже не без труда, потому что это во всех отношениях полезное издание, увы, в отличие от некоторых иных переводов, решило пожертвовать ради сугубой точности весельем, легкостью и изяществом. Так что не надо особенно строго судить Гену за то, что читать-то он читал, да не до конца. Но не об этом зашел у Архипа Архиповича и Гены разговор при следующей встрече: профессора поразило, что тот не запомнил имени переводчика. И мало того – имел неосторожность еще и заявить: «А я их никогда не запоминаю!»
Профессор. Ах, вот оно что... Что ж, встречал я таких читателей. Название книги с грехом пополам запомнят, а как спросишь, кто автор... «Я, – говорит, – авторов не запоминаю!»
Гена (обидевшись). Сравнили тоже! То автор, а то...
Профессор (язвительно подхватывает). А то какой-то там переводчик, верно? Эх, Гена, Гена! Поглядеть на тебя – как будто уже почти взрослый человек, а рассуждаешь иногда, как младенец... Ну, ну, нечего обижаться! Я же не сказал: как поросенок. Что ж! Раз вышло такое дело, придется отправиться в книгу, которая в одинаковой степени интересна и младенцам, и взрослым.
Гена. Опять, что ли, в «Алису в Стране Чудес»?
Профессор. Почти. В ее продолжение, «Алису в Зазеркалье». Не возражаешь, надеюсь?
Гена (без особой охоты, причину чего мы с вами уже знаем). Можно, вообще-то. Только, честно говоря, как раз эту книгу я не прочитал. Чего-то не захотелось.
Профессор. Напрасно... Хотя на сей раз, как ни странно, тем лучше. Приготовься к неожиданностям!
Сказано это было не зря. Не успели наши герои перенестись в Зазеркалье, как...
Гена. Вот это да-а! Хорошо, что вы меня предупредили, а то бы... Глядите, какое чудо-юдо! Он же... или это оно?.. чуть не из одного лба состоит! Не то вроде бы человек, не то... Яйцо, что ли, какое-то? И почему-то на стену забрался, как только там держится? Кто ж это такой? Или, может, вернее сказать: что это такое?
Профессор. Ну, для ответа тут найдется кое-кто поавторитетнее меня. Рекомендую – главная героиня книги!
Алиса (очень благовоспитанно). Здравствуйте, мальчик. Как поживаете?
Гена. Здрасте! Спасибо, ничего. Нормально.
Алиса (вскрикивает). Боже, кто это? (Тут же рассмеялась с облегчением.) Ах да, как же я сразу не поняла? Вот бестолковая! Ну, конечно, это он! Он и никто другой! Мне это так же ясно, как если бы его имя было написано у него на лбу. Не правда ли, не лоб, а вылитое яйцо?
Гена. Точно! И я то же сказал, правда, Архип Архипыч?